— И все-таки мне кажется, ты беременна, — с неожиданной уверенностью заявила Кэрри. — Именно поэтому у тебя такая эмоциональная неуравновешенность…
— Этого не может быть! — Клеменси с трудом взяла себя в руки, чтобы не разрыдаться. — И забудем об этом. Ради бога, Кэрри, не говори никому ни слова о своих догадках и предположениях! — Поскольку подруга молчала, Клеменси с тревогой спросила: — Дорогая, с тобой все в порядке?
— Да… Но… кажется, у меня начинается. — Кэрри говорила почти шепотом. — Полагаю, начинаются схватки. О боже… Я…
— Роды?! У тебя начались роды?!
— Думаю, да. — Кэрри то ли плакала, то ли смеялась. — Мне лучше сейчас позвать Ника, он в кухне…
— Тебе нужна помощь? Может быть, я чем-то смогу помочь тебе?
— Нет, спасибо.
— Береги себя! И позвони мне, когда будут новости.
— Обязательно… Но и ты покажись врачу, не тяни…
Когда Клеменси вернулась от врача, домоправительница сообщила ей, что звонил Ленард и предупредил, что совещание затягивается, и он вернется поздно.
Ленард, должно быть, думает, что я совсем глупая! — гневно подумала Клеменси. Чтобы совещание длилось чуть ли не весь день — такого просто не может быть!
Клеменси в одиночестве поужинала, легла в постель, а Ленарда все не было. Она ждала его, стараясь не думать о том, где он мог задержаться. Когда стрелки часов стали неумолимо подбираться к десяти, ее воображение заработало на полную катушку. Ленард наверняка отправился на свидание с Беатрис! Возможно даже, не было никакого совещания, и они провели вместе весь день, а Джерри просто покрывал шефа!
Наконец Клеменси услышала, как подъехала машина, и вскоре в спальню на цыпочках прокрался Ленард. Когда он включил лампу на своем ночном столике, Клеменси повернулась к нему лицом.
— Извини, дорогая, я разбудил тебя?
— Нет, я не спала. — Клеменси заметила, что Ленард выглядит уставшим. — Тебя так долго не было…
— У меня был напряженный день. Как ты себя чувствуешь? — спросил он, окинув ее внимательным взглядом. — По-моему, ты выглядишь лучше.
Его озабоченность лишь раздражала Клеменси — чувствовала, что Ленард фальшивит. Разве он отсутствовал бы столько времени, если бы действительно заботился о ней? И разве стал бы лгать о совещании?
— Да, мне сейчас лучше. Спасибо за сочувствие, — не без сарказма поблагодарила она.
Ленард нахмурился, сел на кровать и, посмотрев Клеменси прямо в глаза, сказал:
— Я беспокоился о тебе.
— Так беспокоился, что соизволил вернуться домой лишь в половине одиннадцатого!
Клеменси обуяла ярость. Ей захотелось залепить Ленарду пощечину, но она с трудом взяла себя в руки. Если бы она сказала ему сейчас, что была сегодня у врача и сдала анализы на беременность, это наверняка бросило бы тень на радужные планы, которые он строил для себя и Беатрис. Только огромным усилием воли ей удалось сдержаться и промолчать. К тому же Клеменси еще не знала точно, забеременела или нет.
— И где же ты был утром? — Она едва сдерживалась, чтобы не сорваться на повышенный тон.
— Дорогая, ты ведешь себя как не в меру ревнивая жена, — с легким удивлением заметил Ленард. — Ведь мы же условились, что наш брак не ограничивает личную жизнь каждого из нас.
— Верно, но это не значит, что из меня когда угодно можно делать дурочку!
— Почему ты решила, что я делаю из тебя дурочку? — искренне удивился Ленард.
— Ты солгал мне о своих планах на день, придумал какое-то совещание, а Джерри велел прикрыть тебя! — выпалила Клеменси.
— Давай расставим точки над «i». — Ленард вдруг стал серьезным. — Я действительно был на совещании, но только… в Сан-Франциско. Я договаривался с архитекторами о перепланировке центра нашего города.
— Ты действительно был в Сан-Франциско?
Клеменси не получила ответа на этот очень важный для нее вопрос, потому что в этот момент зазвонил телефон и ей пришлось снять трубку.
— Родился мальчик! Вес семь фунтов и десять унций! — услышала она радостный голос Ника. — Мы решили назвать его Эдвином.
— Ник, поздравляем вас! Как чувствует себя Кэрри?
— Великолепно. Она хотела бы, чтобы ты заглянула к ней завтра утром.
— Кэрри родила мальчика! — сообщила Клеменси Ленарду, положив трубку. — И они уже дали ему имя — Эдвин. Правда, здорово?
— Разумеется, — с улыбкой подтвердил Ленард.
На какое-то мгновение их взгляды встретились, и Клеменси, устыдившись своей подозрительности, сказала:
— Извини, что я пыталась узнать, где ты был. Все дело в том, что ты забыл портфель, вот я решила позвонить, чтобы ты не беспокоился. Но я вовсе не хотела тебя выслеживать.
Он ухмыльнулся и покачал головой.
— Нужные мне бумаги я переложил в папку, так что я ничего не забыл.
У Клеменси будто гора с плеч свалилась. Как все, оказывается, просто! А я-то навыдумывала бог знает что. Так недолго стать истеричкой. Она поудобнее уселась в постели и, наблюдая, как Ленард раздевается, заботливо спросила:
— Ты поужинал?
— Скорее заморил червячка. Вместе с Джерри… Пока мы ели, он без умолку трещал о тебе и о том, как мне повезло с женой. Думаю, этот парень без ума от тебя.
Джерри ничуть не интересовал Клеменси, она узнала главное: Ленард ужинал не с Беатрис, он вообще не встречался с ней сегодня.
Ленард скользнул под одеяло, нежно привлек к себе Клеменси и прошептал ей на ухо:
— Мой аппетит направлен сейчас совсем в иное русло… Завтра я собираюсь устроить себе выходной. Мы сможем навестить Кэрри и ее новорожденного, а потом где-нибудь пообедаем.
Клеменси вдруг стало невероятно легко и светло на душе. Может быть, у меня еще есть шанс сохранить свой брак? — подумала она.
— Нам надо поговорить, дорогая, — неожиданно серьезно сказал Ленард, заглядывая ей в глаза.
— О чем?
— О нашем будущем… помимо всего прочего.
— Ты хочешь поговорить об этом прямо сейчас? — почувствовав недоброе, глухо спросила Клеменси.
Он звонко чмокнул ее в щеку и со смехом сказал:
— Нет, не сейчас! Для всего есть свое время и место.
10
Когда на следующее утро Клеменси проснулась, Ленарда в комнате не было. Она взглянула на будильник. Часы показывали почти девять. Клеменси решила сначала принять душ, а уж потом позвонить врачу и узнать о результатах анализа.
В это утро она опять чувствовала слабость, голова слегка кружилась. Зайдя в ванную и взглянув на себя в зеркало, Клеменси обнаружила необычайную бледность на лице и глубокую грусть в глазах.
