— Я приказал приготовить для всех вас угощение.
— Весьма любезно, — ответил Маккенна. — Мы выехали на рассвете, а пыль дорог вызвала у людей жажду. Было бы большим облегчением, если бы моя сестра могла отдохнуть пару часов, прежде чем мы двинемся в обратный путь. Она хрупкая девушка, не привыкшая к неудобствам путешествия.
Благодушие лэрда могло бы многих ввести в заблуждение, но только не Гэвина. Маккенна специально с самого начала упомянул свою сестру. Это был заранее рассчитанный прием, заставлявший Гэвина из учтивости самому проводить леди в покои замка.
Он не хотел оскорблять Маккенну, тем более что тот скоро уедет, не заключив соглашение о помолвке.
Гэвин подал девушке руку и помог спешиться. Он слышал, как она вздохнула, прежде чем очень робко вложить свою маленькую ладонь в его. Он почувствовал, что она дрожит, но тем не менее идет довольно уверенно.
Она действительно оказалась маленькой и хрупкой. Ее макушка едва доставала до плеча Гэвина. Пока они проходили по большому залу к помосту, Гэвин украдкой взглянул на лицо девушки и был поражен тем, что увидел.
У нее были такие же выразительные серые глаза, как у ее брата, красивый рот, слегка румяные щеки. Волосы были спрятаны под полотняным покрывалом, но он мог бы поклясться, что выбившиеся из-под нее пряди были каштановыми, а вовсе не рыжими.
Больше всего Гэвина поразил ее возраст. Похоже, ей не было и шестнадцати. Неужели это та самая девица со скверным характером, чей острый язычок сразил не одного мужчину? Вряд ли такое возможно!
Кроме молодости, в этой особе явно угадывалась сдержанность девушки, выросшей в монастырских стенах. Информация Коннора была неверной. Интересно, какие еще неприятные сюрпризы ждут впереди?
— Если можно, милорд, я предпочла бы сидеть среди своих людей, — тихо сказала девушка, задержавшись у стола рядом с помостом.
Гэвин остановился. Он тоже предпочел бы говорить с Маккенной наедине. Если бы его сестра села подальше от них, это уберегло бы девушку от унижения прилюдного торга, как будто ее просто обменивают, как вещь.
Гэвин чуть было не сказал об этом гостье, но вовремя спохватился. «С каких это пор меня вдруг стали заботить чувства женщин?» Он согласился с ее просьбой, но только потому, что это было ему на руку.
Девушка села на краешек скамьи, Гэвин взошел на помост и опустился в свое кресло, предложив лэрду место слева от себя.
Брайан Маккенна принял приглашение Гэвина и вальяжно расположился в кресле, вытянув ноги.
Тем не менее эта нарочито расслабленная поза не ввела Гэвина в заблуждение. Он отметил, что Маккенна внимательно оглядывал большой зал, ничего не пропуская.
Поддерживать вежливый разговор не было необходимости. Маккенна осушил кружку с элем, наполнил ее снова и сказал:
— Скажите, милорд, вы все еще питаете симпатию к Роберту Брюсу?
— Да. А как насчет вас, Маккенна? Вы поддержите нашего короля?
— Я мог бы, но при определенных условиях.
Гэвин удивленно поднял бровь:
— Освобождения от англичан для вас недостаточно?
Маккенна покачал головой:
— Мы уже давно отделены от грубого диктата Англии. Те, кто окажется по другую сторону, когда кончится война, пострадают от репрессий. Скорее всего люди потеряют все, что имеют, а возможно, и жизнь.
— Да, ставки высоки. Поэтому мы и должны победить.
Маккенна откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.
— Брюс жаждет власти. Почему я должен верить, что он не будет править нами так же жестко, как англичане, если удержит корону?
— Он одной с нами крови, — мягко ответил Гэвин. — Многие говорят о разнице между горцами и жителями долин Шотландии, но нельзя отрицать, что у нас больше общего, чем с чертовыми англичанами.
— Я верю, Брюс сделает так, как будет лучше для Шотландии, но все же у меня есть сомнения, — ответил Маккенна резко. Он поддел кусок сыра острием своего ножа, сунул его в рот и начал жевать. — Надеюсь, союз наших кланов будет способствовать тому, что сомнений станет меньше.
Гэвин молчал, сделав вид, что обдумывает сказанное гостем, затем осторожно начал:
— Признаюсь, я слышал… довольно… э… возмутительные истории о рыжеволосой девице Маккенна.
— И тем не менее вы открыли ворота и пригласили нас в свой замок. — Маккенна разразился таким хохотом, что даже закашлялся. — Вы либо очень смелый человек, либо отчаянный, — прохрипел он.
— Ни то ни другое, — сухо ответил Гэвин, наполнив элем кружку лэрда. Он взглянул на сидевших у помоста женщин. Сестра Брайана закончила трапезу и сидела, стиснув руки на коленях, как делают, когда читают молитву. Быстрый взгляд, брошенный на Маккенну, привел Гэвина к мысли, что он прав. Он только не знал, о чем молится девушка. — Расскажите мне о ней.
— Все слухи о моей сестре — чистая правда, — начал Маккенна почти весело. — Она строптивая, непослушная, своевольная и упрямая. Споря с ней, мужчина может рехнуться. По правде говоря, я не хотел бы иметь ее своим врагом.
— Тем не менее вы предлагаете мне взять ее в жены? — спросил Гэвин, удивившись откровенности лэрда. Он не выглядел дураком, но было странно услышать такое от человека, пытающегося устроить брак сестры.
Маккенна улыбнулся, обнажив ряд крупных, ровных зубов.
— Я говорю сейчас о Кетлин. Эта дикая кошка сбежала с безземельным рыцарем, французским наемником, которого, как она уверяет, любит всем сердцем. — Маккенна презрительно фыркнул и продолжил уже более жестко: — Ее будущий муж весьма удивится, когда обнаружит, что его невеста осталась без приданого за то, что наперекор мне вышла замуж без моего разрешения. Посмотрим, будет ли он любить ее после этого!
Гэвин отпил большой глоток эля и приготовился слушать дальше.
— Хорошенькая девушка, которая сидит в этом зале — моя младшая сестра, Грейс, воплощение всех женских добродетелей и послушания. Она была обещана церкви, но поскольку Кетлин опозорила наш род тем, что отказалась выполнить свой долг и заключить нужный союз, ее место должна занять Грейс. Три дня назад я забрал ее из монастыря Святого Сердца. К счастью, она еще не приняла постриг и может стать невестой шотландского лэрда, а не Христовой невестой.
Гэвин не поверил своим ушам. Маккенна, очевидно, был в отчаянии. Нарушить священный обет — это весьма рискованный шаг. За такое людей отлучали от церкви, их души были обречены на вечные муки.
Впрочем, лэрд Маккенна не был похож на человека, который слишком заботится о своей душе.
Гэвин снова взглянул на юную Грейс. Его предположение о монастырском воспитании оказалось верным. Она была не дикой кошкой, как ее сестра, а скорее святой. Но она не годится для него!
Маккенна смотрел на Киркленда, по-видимому, ожидая его реакции. Гэвин сознательно не спешил, но все же бросил Маккенне кость:
