Все это давно нужно выкинуть. Она заглядывала в ящики, набитые книжками по вязанию и журналами, которые теперь, может, чего-нибудь и стоили. Пыль забивалась ей в нос, она чихала, но упорно продолжала поиски, словно хорек, забравшийся в кроличью нору. Вторая чердачная комната была забита старой мебелью, о которой она уж и забыла. Она рылась в хламе на подоконнике, а ее глаза смотрели на долину. Склоны, гравированные снегом, красивый ландшафт, потрясающий вид… она содрогнулась, вспомнив о мучениях Иви.
Из этой комнаты получится симпатичная «нора» для девчушки. Только надо ее покрасить ярко-желтой краской, с золотыми звездочками на темно-синем потолке, а игрушки держать в шкафу-кладовке. Да и детям помладше она тоже подошла бы. А взрослым они не мешали бы своим шумом и гамом. Тут она нашла старые игрушки Ника – трактора и модель фермы. Она нагнулась и потрогала их – пластиковые коровы и овцы, даже деревья. Была тут волшебная доска для рисования: двигая кнопками, рисуешь линии на экране. Она отнесет ее в комнату Иви, пускай рисует и стирает сколько ее душеньке угодно.
Она услышала шорох бумаги и царапанье. Вероятно, мышь пришла к ней на помощь или кто похуже. Она шагнула на шум. Все затихло, но она обнаружила внушительную дыру в штукатурке. Нора снова увидела сквозь нее поля, представила себе, как на них снова будут пастись овцы, как будет рокотать трактор, но сейчас ничто не искажало их первозданный вид.
Она медленно заковыляла назад, в верхний коридор с комнатами по обе стороны. Там тоже не оказалось ничего, кроме груды вонючего хлама, который надо продать весь скопом. Поиски безнадежные; но ведь голосок сказал: «Найди рождественский домик». Впрочем, сейчас у нее уже не было времени.
– Я старалась изо всех сил, а от тебя не было помощи! – огрызнулась она. – Попробуй, поройся тут, как я! – Нора осторожно спускалась по ступенькам, держа в руке фотоальбомы. Над ее головой был световой колпак; пестрый луч света падал из него вниз, и в нем летали пылинки. Под очередным поворотом лестницы стоял небольшой шкаф. Скорее машинально, чем с надеждой, Нора дернула на себя дверцу и даже в полумраке увидела что-то блестящее, золоченые шары, мишуру и вскоре радостно достала коробки из шкафа. Вот они где были.
– Спасибо тебе, Ширли, – сказала она. В плетеной корзинке лежали старые бумажные колокольчики, бумажные ленты, красивые стеклянные игрушки, завернутые в гофрированную бумагу. Там был чемодан, набитый оберточной бумагой, медный подсвечник с ангелами, трубящими в трубы, мишура – как у нее в детстве, – рифленые хлопушки и звезды на ниточках. На Нору нахлынули воспоминания, она уже успокаивалась, но то, что искала, все же не видела. И тут она заметила в глубине шкафа коричневый бумажный сверток.
Она нагнулась и с бьющимся сердцем достала его. Это была та самая оберточная бумага, в которой Клаус и Ханс принесли свой подарок… Нора успела забыть, как искусно был сделан домик.
Это было швейцарское шале с покатой крышей, на которой был нарисован снег. Ставни на окнах, а наружные ящики для растений были раскрашены красными и зелеными полосками. Домик был не больше, чем часы с кукушкой, но его дверца открывалась, и сквозь нее были видны четыре крошечные комнатки. Правда, ни одна кукла туда бы не поместилась.
В общем, домик оказался не таким большим, как ей помнилось, и абсолютно целым. В нем не было никакой мебели, просто раскрашенные стены, но он был таким хорошеньким, что мог украсить любой обеденный стол.
– Ты сказала, чтобы я нашла рождественский домик, и вот он, – прошептала Нора. – Спасибо тебе, моя хорошая. Все эти годы я делала из тебя ангелочка и забыла, что ты была маленькой девочкой, которая видела то, что ей не надо было видеть. Я надеюсь, ты простишь меня и не будешь возражать, если я отдам домик Иви. После твоего ухода в этом доме было мало радости, но теперь все изменится.
Нора представила себе этот домик на обеденном столе в холле, том самом столе, который сейчас был придвинут к двери, чтобы отделить ее часть дома от комнат Ника.
Какими глупцами надо быть, чтобы жить спина к спине и делать вид, что твой сын или твоя мать не имеют права на другую половину дома, и все из-за ревности или давних обид. Теперь стол встанет на свое законное место в середине комнаты, на нем будет белая камчатая скатерть и серебряный подсвечник, если у Норы еще осталось средство для чистки серебра. Там должна быть и елка, но куда ее поставить? Под лестницей, как в старину, чтобы мистер Джекоб видел ее со своего наблюдательного пункта и знал, что с праздником все в порядке.
Мечты и планы крутились в голове Норы, но потом она спохватилась, что у нее болят ноги, а пальцы рук плохо сгибаются. У нее столько впереди дел, и как же она сделает их вовремя?
Она уселась на нижнюю ступеньку лестницы и, еще не остыв от охватившего ее восторга, посмотрела на большой и холодный камин. Решетка в нем была пыльная, а у Норы не осталось энергии. Еще надо бы приготовить корзинку сухих поленьев, если они хотят, чтобы завтра в камине горел огонь.
– Эх, мне бы хоть чуточку сбросить годков, – вздохнула она и посмотрела на портрет старого Джосса, но тот и бровью не повел.
Ленора, нельзя огорчить ребенка. Оторви свой зад от ступеньки и ступай работать. Делай, что можешь, и проси помощи. Нужно лишь немного сотрудничества, нужно навалиться на работу вместе и тянуть воз в одну сторону, а не в разные. Мысль о рождественском домике принадлежала Ширли, а она всегда любила веселье на Рождество.
Вот бы достать свежую индейку. А у Норы еще остались ее пирожки. Ник срубит елку, а Кэй тоже как-нибудь поможет, когда вернется. Это отвлечет ее мысли от ночной драмы, пожара, поисков дочки. Бедняга, должно быть, совсем вымоталась, да еще сегодня тот самый день, когда погиб ее муж, внезапно вспомнила Нора. Тогда ей тем более необходимо отвлечься от ее горя.
Сейчас у них есть все необходимое для хорошего праздника – достаточно еды, елка, много свечей. Но для Рождества также нужны младенец в яслях, добрые друзья за столом и какие-нибудь глупые игры.
Нора встала и потерла больные колени.
– Надо праздновать свое собственное Рождество, – с улыбкой размышляла она, – и это главное, а не расходы. Верно, мистер Рождество? – обратилась она к старому Джекобу. – Оно начинается с правильного настроения и с надежды в твоем сердце. Так… что же еще нам требуется? Ах, да, Санта. Ведь мы не допустим, чтобы он не заглянул в Уинтергилл, верно?
* * *
Ник вернулся из города с покупками и обнаружил, что в Уинтергилле полным ходом идет подготовка к празднику. Ему тут же было приказано сдвинуть мебель в холле и сделать до темноты целый список работ. Мать шуровала в кладовке, проверяя свои запасы, когда к ним заглянула Пат Баннерман, чтобы узнать новости, и принесла огромный букет лилий. Ее угостили кофе с пирожком, а потом дали в руки щетку и совок и попросили почистить каминную решетку, чтобы та была готова принять рождественское полено. Выполнив просьбу, она поскорее удрала, чтобы не получить новое задание.
– Боюсь, что наш рождественский ужин будет чуточку похож в этом году на сборную солянку. – Нора взглянула на сына, ожидая его протестов. – Или как в Евангелии – накормим всех семью хлебами и рыбой. Но все равно, давай откроем верхний салон, как делали когда-то. Только там нужно немного проветрить. Тогда старики смогут там спокойно подремать. Можно поручить тебе это? – Она улыбнулась. – Что ты привез из города? Наша кладовка пустая, и мышь не накормишь. Да, я выбросила из кухни какие-то твои вонючие тряпки и сейчас что-нибудь испеку.
