Во все время разговора голову Мартина занимала его загадочная спутница. Прекрасная Юнона была не слишком юной, но и не старой. Его опытный глаз дал бы ей около двадцати пяти. Но казалось странным отсутствие кольца на ее левой руке. Она была, несомненно, красива и привлекательна во всех отношениях, к тому же принадлежала к узкому кругу избранных, которых приглашали в Чэтем-Хаус. Предположение о том, что она относится к дамам иного сорта, следовало отбросить даже не рассматривая. Его имя оказалось ей знакомо, что говорило о ее достаточно знатном происхождении. И все-таки прекрасная Юнона оставалась для него загадкой.
– А теперь, – сказал Мартин, нарушив их взаимное молчание, – нам надо подумать о том, как наилучшим образом вернуть вас домой. – Он взглянул ей в лицо. – Одно слово, и я доставлю вас к самым дверям. – Совершенно непроизвольно его голос сделался на несколько тонов ниже, что, несомненно, говорило о том, какое сильное воздействие она на него оказывает.
– Не думаю, что это было бы разумно, – отозвалась Хелен, стараясь сдержать свои чувства, вызванные его голосом. Хелен не сомневалась, что он нарочно дразнит ее.
– Может быть, и нет. Когда-то я надеялся, что Лондон хотя бы немного поумерит строгость своих нравов, но, похоже, за прошедшие годы эта надежда обратилась в прах. – Мартин улыбнулся, глядя в ее большие глаза и стараясь придать своему лицу как можно более невинное выражение. – Тогда что?
Хелен прищурилась и пристально посмотрела на него:
– Я полагаю, милорд, что человеку с вашей репутацией не составит труда преодолеть столь незначительное препятствие. Если вы немного поразмыслите, уверена, вы что-нибудь придумаете.
Это намеренно рискованное заявление провоцировало столь же дерзкий ответ. Серые глаза предупреждающе вспыхнули.
– Моя дорогая, боюсь, если бы вы лучше изучили мою репутацию, то обнаружили бы, что я никогда не мог похвастаться уважением к общепринятым правилам.
Осознав свою ошибку, Хелен снова отступила на стезю невинности. Было очень глупо с ее стороны давать этому повесе слишком много воли.
– Вы действительно не знаете? Должна признаться, я была уверена в обратном.
Какое-то мгновение серые глаза с подозрением вглядывались в нее. Затем их выражение немного изменилось. Хелен почувствовала, что время остановилось и весь окружающий мир растворился в тумане. Все ее чувства заполнил он и эти серые глаза. Потом его губы слегка изогнулись в насмешливой улыбке, и он отвел взгляд.
– Как вы заметили, прекрасная Юнона, мой опыт весьма обширен. – Мартин снова бросил взгляд в ее сторону, заметив, что она немного нахмурилась. – Возможно, будет лучше, если мы остановимся в какой-нибудь небольшой гостинице на подъезде к Хаунслоу. Там я смог бы нанять вам экипаж и провожатых. – Увидев, что она по-прежнему хмурится, он улыбнулся. – Адрес вы можете сообщить кучеру, когда доедете до Лондона.
– Да, – ответила Хелен, стараясь не показать, что его серые глаза, похоже, обладали над ней какой-то властью. На мгновение она словно оцепенела, лишилась воли и полностью подчинилась ему. И это чувство оказалось весьма приятным. – Я думаю, мы так и сделаем.
Ее вынужденное согласие вызвало у Мартина усмешку, но он тут же сжал губы. Какая податливая и удивительно невинная богиня. Его и без того заметный интерес к ней возрастал с каждой минутой.
– Нам надо добраться в Хаунслоу до темноты, – сказал он, чтобы исключить какие-либо сомнения.
Они ехали в тишине. Мартин обдумывал, как узнать ее имя. Хелен думала о нем. Она, безусловно, никогда в жизни не встречала такого красивого мужчину. И это касалось не только его не вызывавших сомнений физических достоинств. Ее восхищали его манеры, звуки его низкого голоса, а также огонь, который вспыхивал в его серых глазах.
– Много ли времени вы проводите в деревне, прекрасная дева?
Этот вопрос вернул Хелен к реальности.
– Я часто бываю… – Она вдруг замолчала. Потом осторожно продолжила: – В гостях у друзей.
– А-а.
Взгляд, который как бы невзначай остановился на ее лице, укрепил ее подозрения. Он пытался выведать о ней больше.
– Значит, большую часть года вы проводите в Лондоне?
– Больше, чем в гостях.
Беседа быстро скатилась к игре в вопросы и ответы. Мартин пытался по крупицам собрать сведения, а Хелен, вежливо отвечая на его расспросы, старательно избегала всего, что могло пролить свет на ее инкогнито.
– Вы бываете в опере?
– В сезон.
– Сидите в ложах ваших друзей?
Хелен бросила на него надменный взгляд:
– У меня своя ложа.
– Тогда я непременно увижу вас там. – Мартин улыбнулся, радуясь, что она пропустила удар.
Осознав свою оплошность, Хелен не оставалось ничего другого, как, наклонив голову, любезно произнести:
– Ко мне часто присоединяется графиня Ливен. Думаю, она будет очень рада познакомиться с вами.
– О! – Обескураженный упоминанием имени самой суровой из дам-патронесс клуба «Олмак», Мартин заметно огорчился. Потом его лицо просветлело. – Это же прекрасно. Я смогу испросить у нее позволения прийти в «Олмак», чтобы станцевать вальс. С вами.
Хелен на минуту задумалась, а потом рассмеялась. Вид Мартина Уиллисдена, который, словно волк среди ягнят, крадется в эту святая святых, вселяя ужас в сердца всех овец-матерей, показался ей на редкость привлекательным.
Теперь настала очередь Мартина бросить надменный взгляд.
– Думаете, я не смогу?
Хелен вдруг почувствовала прилив жара и поняла, что тонет в сером бархате его глаз. Она быстро отвела взгляд и уставилась вперед:
– Я бы ни за что не подумала, что вас могут привлечь тихие радости этой ярмарки невест.
– Они меня и не привлекают. Только надежда на величайшее из всех земных удовольствий может привести меня к ее порогу.
Хелен решила не делать попыток продолжить эту игру. Она притворилась, что увлечена рассматриванием окрестного пейзажа.
Мартин, лениво улыбнувшись, перевел взгляд на лошадей. Он не мог припомнить, чтобы получасовая беседа с женщиной когда-нибудь доставляла ему такое удовольствие. Собственно говоря, Мартин вообще не мог припомнить, чтобы удостаивал какую-нибудь другую женщину своей получасовой беседой. Прекрасная Юнона стала для него откровением. Она обладала живым и находчивым умом. Она выглядела непорочной, хотя те сведения, которые Мартину удалось выудить, подтверждали его предположение о том, что в свете она занимала положение, обыкновенно присущее взрослым дамам. Или вдовам.
С этой мыслью он позволил себе оценивающе скользнуть глазами по соблазнительной фигуре своей спутницы. Почувствовав на себе его взгляд, она подняла глаза. На ее розовых губах появилась немного нервная улыбка.
