– Помню.
– Мое сегодня сбылось…
– Мое тоже…
– Да? А какое у тебя?
– А у тебя?
– Нет, ты первый! – Надув губы, решила немного покапризничать. Было так по-детски беззаботно и дурашливо, что я не смогла удержаться.
– Как будет угодно моей королеве. – Даже и не подумав упираться, чем снова меня удивил, муж шепнул: – Я услышал, как одна маленькая белокурая королева призналась, что любит большого и коварного шута…
– Ру-у-у… – Счастливо улыбнувшись в ответ, также шепотом призналась: – А я услышала, как большой и коварный шут признался своей королеве в любви. И сделал ее такой счастливой, что она даже согласна простить ему третье желание.
– Третье? – Удивленно приподняв одну бровь, демон тут же озадаченно уточнил: – Про второе я помню, это Алита и Бриан. А что насчет первого?
– А первое довязалось еще вчера. Кстати! – Загадочно и многозначительно поиграв бровями, наставила на него палец. – Лежи и никуда не уходи, думаю, сейчас как раз прекрасный повод!
– И почему мне кажется, что это будет нечто… – Хихикнув, когда расслышала его задумчивый шепот в спину, я шла к комоду, где на одной из полок держала и пряжу, и уже готовые вещи.
– Та-дам-м-м! – Выудив все без исключения предметы вязаного комплекта, вернулась и начала раскладывать их на лежащем муже. – Это носочки с оленятками моему большому, чтобы ножки не мерзли зимой, вот митенки с оленятками моему любимому, чтобы ручки не мерзли зимой, вот шапочка с рожками моему коварному, чтобы ушки не мерзли зимой… Ну и напоследок самая важная часть гардероба! Трусы с оленятками моему исключительному, дабы и кхм… все остальное не мерзло зимой. – Водрузив вязаную деталь туда, где ее следовало применить, сложила губки бантиком, когда он, опешив от моей наглости, молча разглядывал голубые вязаные труселя с фиолетовыми оленями и серебряной окантовкой по краю. – Нравится?
– Э-э-э… Ева… мм… я…
– Да-да, ты рад, я вижу. И безумно счастлив. Можешь даже не благодарить. Но померить ты обязан. – Коварно и предвкушающе усмехнувшись, села на кровать и кивнула. – Начинай.
– Ты…
– ?
– Дорогая, одна-единственная просьба. – Уж не знаю, что он увидел в моих глазах, но ни слова возражения я не услышала, хотя вполне ожидала потока шокированного возмущения. – Ты же никому не скажешь о трусах? А? Я безумно счастлив твоему подарку, честно, и даже буду его носить, причем весь… Но трусы… это месть, достойная даже демоницы, честно. И знаешь, я искренне горд тем, что ты моя жена. Вот ей-богу! И пусть они говорят и думают, что хотят, но я не знаю ни одной жены, которая бы связала своему мужу такой уникально противоречивый комплект.
– Ты меня смущаешь. – Жеманно отмахнувшись, я сияла, как начищенный самовар.
– А можно, я тебя еще и поблагодарю? Ну как умею?
– Хм… – До последнего удерживая задумчивое выражение на лице, не выдержала и первая потянулась к нему, кровожадно поглаживая пока еще целые пуговки рубашки. – Уговорил, мой большой и потрясающий. Благодари. Благодари меня всю… Без исключения! Я согласная!
Прошла неделя, еще одна и еще… Прошли первые экзамены в летной школе, которые Леся благодаря дополнительным занятиям сдала на отлично. Малыш и животик росли, Рург постоянно носил мой подарок (я о труселях), о котором старательно и загадочно умалчивал, я ходила счастливая и умиротворенная, периодически выслушивая жалобы то Бриана, то Алиты, которые решили сделать меня этакой поверенной в своих делах.
Ну да, они оба собрались встать на путь примирения, о чем каждый сообщил мне по великому секрету, но пока у них получалось не очень. Слишком много времени прошло, слишком много воды утекло, слишком сильны были надуманные и не очень обиды. Я же, как могла, разъясняла прописные истины обоим, периодически консультируясь и у мужа, и у Трофимки, которого уже давным-давно простила и даже наконец выяснила, в чем заключалось его личное воздаяние по заслугам.
Смешно, но, признаться, действительно стыдно. Стоило парню начать что-то утаивать или ехидничать, как у него начинали расти нос или уши. Как у Пиноккио. Все это безобразие возвращалось к нормальному состоянию только тогда, когда он пропорционально сказанной лжи говорил столько же правды или извинялся, пока уши не возвращались к своему нормальному размеру.
Полезное воздаяние, кстати. Увы, оно уже закончило свое действие, но я реально подумывала, как бы его запатентовать и сделать не проклятием, а этаким заклинанием без возможности принудительного снятия. Разве что по окончании срока наказания. Увы-увы, в этом я не специалист.
– Лесик, привет, солнышко. Как успехи? – И вновь, встретив дочь после занятий, заметила, как она надута. – Что-то опять не получается?
– Да нет. – Недовольно сопя, ребенок не торопился признаваться, в чем дело, но спустя минуты три все равно выпалила: – Мне этого идиота дали в кураторы! Мам! Я не хочу! Я хочу другого!!!
– Стоп. Кого тебе дали в кураторы? И почему?
– Леди Ева. – Неторопливо приближаясь ко мне в компании таких же подростков-практикантов, Шенон распрощался с парнями и вежливо поздоровался со мной. При этом не торопился обращать внимание на еще громче запыхтевшую Олесю. – Здравствуйте.
– Здравствуй. – Немного настороженно окинув взглядом сначала парня, потом дочь, я чуть сузила глаза. – Ты куратор Олеси?
– Верно.
– Но зачем? – Не слышала ни о чем подобном при поступлении. Это что за нововведение?
– Таково решение учителя Висконтиэля. В этом году очень большой поток учеников, и на последнем совещании, прошедшем сегодня утром, было решено разделить потоки на подгруппы, к которым будут прикреплены ученики старших курсов Академии, проходящих в этой школе практику.
– То есть?
Так, а теперь для тугодумной беременной. Поподробнее.
– Я не знаю, говорил ли вам отец, но все местные практиканты на самом деле студенты летного факультета Академии. Мы летаем на боевых грифонах. Здесь же проходим практику, чтобы научиться не только летать, но и организовывать молодежь. До сегодняшнего дня у них была лишь теория, с завтрашнего начнется уже практика.
О-о-о… Чую суровую руку деда. Ай да Эдиан!
– Прости, я действительно этого не знала. А давно ты учишься в Академии? И на кого?
А что? Я, понимаешь, очень даже заинтересованное лицо. Пускай пока неопределенно, но все же.
– Я учусь там уже тридцать лет и буду учиться еще десять. – Заметив округлившиеся глаза Олеси, невольно прислушивающейся к нашему разговору, парень хмыкнул и пожал плечами. – Все высшие демоны учатся в Академии, это закон. Мы вправе лишь выбрать факультет, хотя в течение срока обучения можно его сменить, и не раз, но лишь сдав переходные экзамены. На данный момент я на летном, хотя, когда поступал, отец определил меня на экономический. – Замолчав, парень немного подумал и словно в шутку добавил: – Не люблю экономику.
