– Двалин, я на пристань, а ты за главного, – во всеуслышание объявил я. – Веди полки к деревне, разведчики покажут. Ночевать будем там. Дарин, Масумото, Сима – вы со мной.
Пристань представляла собой печальное зрелище. Пара обугленных лодочных сараев, догорающие баржа и паром.
– Что в барже? – поинтересовался я, разглядывая вдалеке вереницы пузатых судов, медленно тянущихся против течения.
– Позавчера песчаник отправляли из каменоломни, – подумав, ответил Т-34.
– Алеша-сан, корабли без парусов, – тронул меня за руку Масумото. – И весел не видно.
Дарин с удивлением воззрился на гнома, который так вольно и без трепета трогает их драгоценного Духа гор. Пора ввести его и остальных в курс дела.
– Дарин, этот гном, – я кивнул в сторону Кивами, – мой старый друг и соратник. Будет учить вас драться с имперцами. Он звал меня по имени. Ты и другие также могут звать меня либо Алексеем, либо Алешей.
– Поповичем, – тихо по-русски съязвил Сима.
– Странное имя для человека, – внимательно посмотрел на меня Т-34. – Дух гор, могу я спросить? Как ты стал посланником бога Ура?
Блин! Тот еще вопрос. Сима с улыбкой смотрел, как я собираюсь выкручиваться из этой ситуации. А как я, кстати, собираюсь? Мысли и образы начали калейдоскопом мелькать в моем мозгу. Я лихорадочно соображал, что бы ответить гному. Вот я с бородачом-гигантом стою на вершине Огненной горы. Если она огненная – стало быть, это вулкан. Пусть тогда вокруг нас течет раскаленная лава. Так, бежим дальше. Пусть Бог будет обряжен в одежду кузнеца. Как у нас кузнецы одеваются? Ну, там кожаный фартук, прожженный в нескольких местах, повязка на лбу, а еще…
– Дарин, а позволь встречный вопрос, – встрял Сима, – а как случилось, что вы не помните своих имен, жили в рабстве сотню или больше лет и даже ни разу не пытались освободиться, поднять восстание?
Молодец Бронштейн! Я взглядом поблагодарил еврея за мое спасение. Уж очень не хотелось врать доверчивым гномам. И так насочинял достаточно.
– Понимаешь, Симон, – ах, вот как тут зовут сына банкира, – я сам последний день только об этом и думаю. – На обычно неподвижном лице гнома появилось растерянное выражение. – Но ничего не помню. Все как в тумане. Я не вижу своей прошлой жизни, родителей… Есть ли у меня дети?
– А кстати, где ваши женщины?
Этот мой простой вопрос поставил коротышку в еще больший тупик. Он наморщил лоб, сжал зубы, но так ничего и не вспомнил.
– Я попрошу Энура проверить всех гномов на магические следы, – окончательно вывернулся я из щекотливого положения с вопросом о моем знакомстве с богом Уром. – Вдруг на вас наложили какое-то мощное заклинание? Да, кстати, насчет вопроса Масумото. Действительно, как движутся эти корабли против течения? Тут тоже волшебство?
– Зачем волшебство, Дух гор, – грустно усмехнулся в бороду Т-34, – когда есть гномы!
– Они что же, тянут их? – удивился Сима.
– Да, по берегу. Одно судно тащат сорок гномов.
– Понятно, бурлаки на Волге, – опять по-русски прокомментировал Сима, – Картина маслом.
* * *
Уже совсем стемнело, когда Масумото решил прекратить тренировки и распустил гномов по шалашам. Временные навесы были сооружены по приказу Двалина из досок парочки больших сараев. Но, как я разузнал, Двалину идею разобрать сараи подкинул Эгилон Неистовый. Местные селяне были против, но кто их слушал? Староста деревни повозмущался, но, увидев изнеможенные лица бывших рабов, решил, что лучше будет проявить гостеприимство, и даже разместил наших раненых по избам.
За час до начала муштры Масумото провел смотр захваченного вооружения. В нашем распоряжении оказалось около трехсот более-менее целых щитов. Имперские деревянные щиты овальной формы, диаметром в метр, обтянутые кожей и окованные по кромке бронзой, произвели на меня хорошее впечатление. Но японец был иного мнения.
– Дерьмо, – так коротко Кивами сформулировал свое мнение.
– Это почему же? – поинтересовался я.
– Деревянный щит легко разбить, – японец кивнул на наши молоты. – Что мы, собственно, и сделали. В деревянном щите застревают дротики, что затрудняет сражение. Это, во-первых. Во-вторых, он не подходит для наших целей.
– А что подходит?
– Полностью обшитый коваными пластинами щит килограммов на пятнадцать, в котором не будут застревать дротики и стрелы, с выемками для копий следующих рядов. Большой. Размером почти с гнома.
– Как же они будут его таскать?
– А таскать и не надо – такой щит будет только у первого ряда плюс запасные. Надеваться, а он именно надевается за счет перевязи через спину…
– Да, на руке пятнадцать кило долго не поносишь.
– …Так вот, щит будет надеваться только перед битвой, а потом сдаваться в обоз.
Вторым номером шли копья. Они также не понравились Кивами.
– В первый ряд я их дам, для второго, третьего и так далее надо будет делать сариссы – македонские двуручные копья длиной до семи метров с противовесом.
– Я не представляю, как гномы в задних рядах будет такими махинами колоть.
– А колоть и не надо. Надо давить. Можно вслепую. Просто тупо давить и все. Одно это обеспечит нам победу над манипулятивным строем имперцев.
– Ладно, меня волнует оружие ближнего боя и дальнего. Чем лучше экипировать гномов? Мечами легионеров?
– Оставим молоты. Пусть носят их за спинами на случай прорыва фаланги. Правда, в плотном строю ими особенно не помашешь… А вот метать молоты – это замечательная идея. Отлично, что она пришла тебе в голову. Молотом мы будем легко выбивать первых самых тяжело бронированных бойцов противника.
Кроме многочисленных копий, погибшие легионеры оставили нам кучу доспехов – бронзовые панцири, поножи, шлемы. Я посоветовался с японцем и приказал снять красные плюмажи, рядовых солдат, а остальное – подогнать под габариты гномов. Кое-что придется перековать, но дело того стоит. Наши первые ряды должны быть максимально защищены. Я завязал на плаще узелок, чтобы не забыть расспросить Килона о тактике боя легиона – по одному полку мне сложно судить о построении в битвах, метательном оружии… Так, мы не обнаружили ни луков, ни арбалетов. С кавалерией тоже не понятно. Даже припасов в походных мешках и тех у легионеров не было. С другой стороны, разбитый нами полк шел по своей территории и, вероятно, в Тар-Агрос. Дневной переход, и они в казармах.
Я обошел часовых, расставленных на двух холмах позади деревни и на тропинке, которая вела от главной дороги к поселению. Тропинку еще вечером я приказал заблокировать повозками, так что резко ворваться в наше расположение ночью будет затруднительно. Разве что с берега Бурунгеи. Но там я тоже оставил пару наблюдателей, велел потушить костры и внимательно следить за водой. Если будет приближаться какое-нибудь судно – тут же будить меня.
