С громким криком я подбежал к стене тумана и буквально врубился в нее, рассекая ее мечом. Черный камень в набалдашнике ярко вспыхнул, и защитные чары стали рассеиваться. Туман расступился, и я оказался лицом к лицу перед очаровательным «ручейком». Девушка повторно взмахнула жезлом, и в меня ударил водный хлыст. С громким шипением тонкая струя воды, сжатая до твердости стали, врубилась в мое тело и распалась на капли. Я почувствовал сильный толчок и довольно сильную боль в плече, в месте, куда пришелся удар, – ничего себе силища! Теперь мой ход. Я подскочил к лошади волшебницы, замахнулся мечом, собираясь рубануть с плеча по шее животного, как вдруг меня сбил с ног выскочивший из глубины строя бронированный рыцарь. Тот самый гигант, которого я видел в Тар-Агросе в компании с Эвдиклитом. Мощный мужчина, верхом на пегой кобыле, в медной кирасе, со щитом и мечом в руках, который он уже заносил над моей головой. Ход времени замедлился, я запоздало понял, что не успею парировать удар, и как-то отрешенно краем глаза наблюдал замах моего противника. Все, мне конец! Однако так не думал Мусамото. Я услышал из-за рассеивающейся пелены тумана, как он командует лучникам «пли», и на нас посыпался дождь из стрел.
Магической защиты больше не было, и сотни каленых наконечников принялись пронзать тела имперцев. Первым погиб верзила-рыцарь. Сразу около десятка стрел попали ему в грудь, лицо, и, к моему счастью, в руку, державшую меч, – именно это спасло меня от смертельного удара, который вместо головы пришелся вскользь по руке, не причинив мне значительного вреда. Ноги его кобылы подломились, и животное завалилось вправо, подмяв под себя всадника. Свою порцию стрел получила красивая волшебница. Под ней убило лошадь, белое оперение стрелы выросло из руки, которая держала жезл, а еще одна попала по касательной в голову, вырвав клок волос.
Ай! Бл… (удалено внутренней цензурой). И в меня попали! Я с тупым удивлением рассматривал наконечник, воткнувшийся мне в ногу. Совсем на чуть-чуть, но тем не менее. Рунированные стрелы пробивают мою железную кожу! Вот так новость. Надо отсюда убираться. Я крепко схватил за руку раненую волшебницу и, пригибаясь, быстро захромал обратно. Пока я ковылял, дело продолжалось – сотни украшенных рунами стрел буквально утыкали бронированных всадников. В живых не осталось никого. Прямо битва при Пуатье, когда английские лучники выкосили цвет французского рыцарства.
– Прекратить огонь! – скомандовал я, отдышавшись. – Вперед за гномами!
А впереди слышался шум рукопашного боя – лязг металла и крики. Голем уже далеко проник в глубь строя, гномья фаланга также пробила брешь в рядах легионеров, и тут в дело вступили имперские арбалетчики. Прозвучал рог, ряды имперцев разошлись, и с высоты своего роста я увидел, что солдаты вооружены теми самыми боевыми иригонскими стелометами с двумя тетивами под и над ложем и ручкой сбоку. Человек сто с лишним встали на колено, прицелились и разом выстрелили. Сотня болтов с сильным треском ударила по Эстоку, и… ничего не случилось. Часть стрел просто отскочила от голема, часть сломалась. Единственный эффект, которого удалось достичь, – волшебный гомункул с грохотом упал назад, но тут же начал вставать. Еще залп. Опять Эсток лежит на спине, а арбалетчики перезаряжают стрелометы. В каком-то смысле нам повезло. Очень даже сильно повезло. Если бы выстрелы были направлены в гномов, то на поле перед городом сейчас лежало немало раненых и мертвых коротышек – даже фирменные доспехи, наверное, не спасли бы их от этой убойной силы. А так два залпа потрачены впустую.
Эсток наконец поднялся, снова набрал скорость и вломился в строй солдат. Арбалетчики уже не успевали перезарядить стрелометы и стали первыми жертвами разбушевавшегося гомункула. Он как взбесившийся слон разбрасывал направо и налево солдат, огромными руками комкал живых людей, разрывая на части, вбивал пудовыми кулаками в землю. Легионеры стали сами подаваться в стороны, тем самым все больше увеличивая брешь в своих порядках. С начала боя прошло всего полчаса, а первый успех был уже налицо. Но его еще предстояло развить. И тут в дело наконец-то вступили маги противника.
Раз за разом сверкнуло несколько вспышек – это жезлы волшебников, находящихся в гуще войск противника, исторгали энергию, и на голема обрушилось сразу несколько магических ударов. Вокруг каменного гиганта сгустился туман, дохнуло морозным холодом, который ощутили мы все, несмотря на то что находились от него довольно далеко. Я видел, как фигура голема покрылась инеем и замедлила свои движения. Лес копий вокруг него активизировался, Эсток пошатнулся – я понял, что его вот-вот завалят. Но нет – махина удержалась на ногах и продолжала орудовать своими каменными ручищами. Еще одна вспышка, и из гущи войск противника вырвался блестящий жгут, резко со всего размаха ударивший гиганта по шее. Было видно, как жгут распался на тучу брызг, а от места удара полетело мелкое каменное крошево. Голем все же был неуязвим. Как долго он продержится?
Гномы продолжали давить на противника. Снова послышался звук рога, и я, не видя, что происходит за линией войск, каким-то образом почувствовал, что вся масса войск противника, которая группировалась в тылу его первой линии обороны, пришла в слаженное движение. Военная машина противника обрела наконец-то целостность и двинулась на нас. Войска имперцев стали двигаться чуть медленнее, но ощущение их согласованной, хладнокровной и неумолимой мощи усилилось. Сотня легионеров, которая ранее перегруппировалась и отошла от левого фланга гномов, мерной поступью пошла прямо на нас. Справа наблюдалась та же картина. Впереди снова мелькнул «водный хлыст», обрушив еще один удар на голема, и я увидел, как от его плеча, по которому пришелся удар хлыста, отлетел крупный осколок.
Блин горелый! Я же забыл про жезл «ручейка»! В камне-набалдашнике наверняка оставалась еще энергия, на пару-тройку атакующих заклинаний. Ну, да ладно. За неимением гербовой бумаги будем писать на простой.
– Слушай мою команду, – прокричал я лучникам сразу после того, как мы подбежали шагов на сто к порядкам имперцев. – Навесом по центру! Стрелами с рунами! Пли!
И туча стрел устремилась в противника. Эффект оказался даже значительнее, чем я ожидал. Центральные сотни порядком выкосило. Для рунированных стрел бронзовые доспехи простых легионеров не были серьезной преградой. Маги противника, осознав страшную угрозу, тут же развернули над своими солдатами туманный щит, и это стало их роковой ошибкой. Занявшись защитой войск, полковые маги оставили Эстока в покое. Голем победно взревел и проломив своим каменным телом последнюю шеренгу легионеров, добрался до штаба. Замелькали красные и синие плащи, я заметил пару вспышек, но было поздно. Гомункул просто раздавил массой своих противников. Кого-то втоптал в землю, кого-то убил ударом кулака.
Вдруг наперерез разбушевавшемуся голему бросился мужчина в багровом светящемся плаще. Лица издалека я не видел, зато отлично видел горящий красным трезубец. Это же гранд-мастер! Тушите свет, сейчас наступит пипец всем нам. Я еще не забыл цунами, который устроил сам Эсток на берегу Бурунгеи. Больше на автомате, совершенно бездумно мои ноги понесли меня в гущу битвы. В самое ее пекло. Туда, где сейчас состоится сражение бывшего гранд-мастера с нынешним. Огненный маг не стал среди своих легионеров применять масштабные заклинания. Он нашел, на мой взгляд, элегантный выход – по мере того как уголек подбегал к размахивающему руками гомункулу, его размер увеличивался, а свечение, исходящее от красного плаща, усиливалось. И вот по земле топает огромного размера пламенный мужик, который все больше похож не на мужика, а на кого? Элементаль! Гранд-мастер применил не атакующее заклинание, которое было бесполезно против зачарованного рунами каменного гиганта, а преобразующее. Он превратил себя в огненного элементаля с извивающимися языками пламени вместо рук и ног, пылающим телом и сверкающими ослепительным светом глазами.
