– Она справлялась с работой?
– Вполне. Упрекнуть мне ее было не в чем. Правда, по
молодости лет она перебарщивала в косметике… Впрочем, воспитана неплохо и
поведения приличного. Танцевала изящно, всем нравилась.
– Она была красива?
Распухшее, посиневшее лицо убитой не позволило Мэлчетту
сделать собственный вывод.
Прескотт подумал.
– Ничего особенного. Личико лисье. Если бы не обилие
грима, она не бросалась бы так в глаза. Умела подать себя.
– За ней многие ухаживали?
– Вот к чему вы клоните! – почти возмутился
директор. – Я ничего не замечал. Два-три юнца нашептывали любезности. Но
дальше этого не шло. Убийцы среди них нет. Что касается пожилых клиентов, то
Руби умела привлечь их симпатии детским видом и беззаботной болтовней.
Начальник полиции Харпер уронил меланхолически:
– Например, симпатии мистера Джефферсона?
– Его я и имел в виду. В обществе этого господина и его
семьи она проводила большую часть времени. Иногда мистер Джефферсон брал ее на
автомобильные прогулки. Он любит молодежь и очень доброжелателен. Прошу понять
правильно: мистер Джефферсон – калека, передвигается только в кресле на
колесах. Но ему приятно окружать себя молодыми людьми, наблюдать, как они
играют в теннис, ныряют… Время от времени он устраивает для них вечеринки в
отеле. Да, он обожает юные лица и не испытывает зависти или горечи, как можно
было бы предположить. У него счастливый характер, и он полон обаяния.
– Выделял ли он особо Руби Кин?
– Думаю, его развлекала болтовня с ней.
– А как семья? Одобряла дружбу с маленькой танцовщицей?
– Они тоже прекрасно к ней относились.
– И он заявил в полицию об ее исчезновении, не так
ли? – спросил Харпер, будто бы даже с укоризной.
Директор занял оборонительную позицию:
– Не вижу ничего странного! Мистер Джефферсон, очень
обеспокоенный, появился в моем кабинете: девушка не вернулась ночью в отель,
она не исполнила свой второй танец. У него было одно объяснение: поехала с
кем-нибудь ненадолго покататься и попала в аварию. Следовало немедленно
сообщить в полицию, чтобы начали поиски. Он так волновался, что почти сорвал
трубку с рычага и тотчас вызвал участок.
– Не переговорив с мисс Тернер?
– Джози это не понравилось бы. Она не хотела лишнего
шума. Но ведь она не могла запретить?
– Я думаю, – сказал Мэлчетт, – что следует
допросить мистера Джефферсона. Согласны, Харпер?
Начальник полиции одобрил это намерение. Мистер Прескотт
провел трех полицейских до фешенебельных апартаментов мистера Джефферсона.
Комнаты выходили окнами на море.
– Недурно устроился, черт побери! Он что, богач, этот
Джефферсон? – спросил Мэлчетт.
– Тратит деньги не жалея: лучшие комнаты, специальное
меню, дорогие вина… словом, все требует первоклассное.
Мистер Прескотт деликатно постучал, и женский голос
отозвался: «Войдите!»
Директор отеля сказал:
– Извините за беспокойство, миссис Джефферсон, но эти
господа – из полиции, и они хотят поговорить с мистером Джефферсоном. – Он
представил: – Полковник Мэлчетт. Начальник полиции графства Харпер… Э-э…
инспектор Слэк.
Миссис Джефферсон слегка кивнула. «Малоинтересна», –
подумал полковник Мэлчетт, но, едва она улыбнулась и заговорила, переменил
мнение. Голос звучал мелодично, в карих глазах цвета спелого ореха светился ум.
Скромное платье очень шло ей. Она казалась не старше тридцати пяти лет.
– Мой свекор прилег отдохнуть, – сказала
она. – Он измучен, происшедшее стало для него ударом. Врач прописал ему
снотворное. Когда он проснется, уверена, он вас примет. Если до тех пор могу
быть чем-то полезна… Присядьте, господа.
Мистер Прескотт чувствовал себя как на иголках:
– Если я больше не нужен…
Он почувствовал облегчение, когда ему разрешили уйти. Едва
закрылись двери, обстановка стала более непринужденной. Аделаида Джефферсон
обладала свойством распространять вокруг себя спокойствие и теплоту. Не будучи
болтливой, она умела поддержать оживленную беседу. С первых слов она взяла
верный тон.
– Эта история всех нас взволновала. Вы, наверно,
знаете, что мы часто виделись с несчастной девушкой? Ее смерть не укладывается
в сознании. Особенно потрясен мой свекор. Он очень привязался к Руби.
– Если не ошибаюсь, он и обратился в полицию? –
Мэлчетт хотел видеть реакцию молодой женщины.
По ее лицу прошла тень… Неудовольствия? Тревоги? Он не
разобрал. Лишь почувствовал, как она внутренне напряглась, прежде чем ответить.
– Увечье приводит к тому, что он бывает вспыльчив и
легко теряет душевное равновесие. Мы пытались убедить его, что причина
отсутствия девушки, скорее всего, очень проста и она будет недовольна, если
привлечь полицию. Но он упрям. – Она слабо махнула рукой. – И,
видите, оказался прав!
– А вы близко знали Руби Кин, миссис Джефферсон?
Она задумалась.
– Затрудняюсь ответить. Свекру приятно видеть вокруг
себя юные лица. Руби казалась ему олицетворением современной девушки. Ее суждения
забавляли его. Она часто проводила с ним свободное время, и он катал ее в
автомобиле.
Мэлчетт подумал: «Она обошла вопрос. А наверняка знает
многое».
– Вы не согласитесь, миссис Джефферсон, подробно
припомнить все, что происходило вчера вечером?
– Охотно. Но боюсь, что ничего нового не прибавлю.
После ужина Руби присоединилась к нам в гостиной в начале танцевального вечера.
Мы ждали Марка, собирались играть в бридж… Марк Гэскелл был женат на дочери
мистера Джефферсона, вы, видимо, знаете? Так вот, он заканчивал какое-то важное
письмо. Четвертой предполагалась Джози, она тоже еще не пришла.
– Джози часто составляла вам компанию?
– Постоянно. Прекрасно играет, и ее общество нам
нравится. Мой свекор – страстный игрок. Он охотно приглашал Джози, а не кого-то
постороннего. Правда, ей не всегда удавалось вырваться, так как она обязана
играть с любыми постояльцами, но она старалась всеми силами. – Слабая
улыбка мелькнула во взгляде. – Такому выгодному клиенту, как мой свекор,
администрация разрешала оказывать предпочтение.
– А вам самой Джози нравится?
– Да. Ей никогда не изменяет хорошее настроение. Она
любит свою работу и не жалеет для нее сил. Не особенно умна, конечно, но зато
лишена претензий. В тонкости ей не откажешь. К тому же держится очень
естественно…
