Лукавый взгляд старой дамы встретился с внимательными
глазами отставного комиссара Скотленд-Ярда. Тот раздумывал, не скрыто ли
иносказания в этих побасенках.
– Значит, вы думаете, что, если бы у Руби Кин оказался
любовник, это могло изменить отношение к ней моего друга?
– Разумеется. Кто может поручиться, что вскоре он не
пожелал бы на ней жениться? Мужчины заходят далеко в своих увлечениях. Во
всяком случае, если у Руби был роман, то она уж позаботилась бы держать его в
тайне.
– И по-вашему, скрываемый любовник мог отомстить ей за
это?
– Пока не нахожу другого объяснения. Я заметила, что ее
кузина, молодая женщина, которую привозили сегодня утром в Госсингтон, едва
скрывала досаду по поводу этой смерти. Сейчас вы объяснили причину. Она
наверняка рассчитывала на собственную выгоду, если Руби станет наследницей
Джефферсона.
– Вы считаете ее такой расчетливой и бессердечной?
– Не судите слишком строго. Кусок хлеба достается ей
нелегко. Почему же ожидать, что она станет миндальничать, если речь идет о
богаче? И какое ей дело, что этих денег дожидаются Гэскелл и молодая миссис
Джефферсон? Кстати, не имея на это никаких прав. Мисс Тернер производит на меня
совсем неплохое впечатление: она честолюбива, обладает сильным характером и
большой жизненной стойкостью.
Сэр Генри спросил:
– А когда, по-вашему, моему другу Конвею пришла мысль
сделать танцовщицу своей наследницей?
– Скорее всего… не поймите меня превратно, но,
возможно, его зять или невестка захотели вступить в новый брак?
– Джефферсон не стал бы возражать.
– Конечно нет. Но поставьте себя на его место. Все трое
пережили одну и ту же трагедию. Это их сблизило, свело под общую крышу. Но, как
говорила моя бедная матушка, время – лучший целитель. Мистер Гэскелл и миссис
Джефферсон еще молоды. Вечное напоминание о прошлом начинает тяготить их.
Мистер Джефферсон чувствовал это, молча страдал, и наконец его привязанность к
обоим стала иссякать. Ведь он переносил на них любовь к погибшим детям. А
теперь его обступало безысходное одиночество. Если помните, сестра мистера
Харботла уехала от брата, тогда как миссис Бэджер…
Сэр Генри позволил себе перебить ее:
– Ну что за привычка ставить всех на одну доску! Право,
мисс Марпл, бессмысленно считать, что все думают и поступают по шаблону. Я с
этим решительно не согласен!
Мисс Марпл с грустью покачала головой:
– Человеческая природа имеет общие законы.
Но тот продолжал с досадой:
– Как можно равнять каких-то Харботла и Бэджера с
мистером Джефферсоном! Не люблю касаться своей особы, но неужели вы отыщете в
деревне кого-либо похожего и на меня?
– Даже искать не надо. Это Бригс.
– Какой еще Бригс?!
– Бывший главный садовник в одном имении. Лучший из
садовников! Он был осведомлен в своей области решительно обо всем; подчиненные
только в затылке чесали… С тремя подручными и одним мальчиком на побегушках он
содержал парк и оранжерею в таком виде, будто здесь потрудилось полдюжины
дипломированных цветоводов! Его сорта душистого горошка отмечены многими
призами на выставках. Сейчас он отошел от дел.
– Как и я, – пробормотал сэр Генри.
– Но иногда что-то делает то тут, то там. Особенно если
просят симпатичные ему люди.
– Точь-в-точь как и я, – вынужден был согласиться
сэр Генри. – Таково мое занятие в настоящий момент. Хочется помочь старому
другу.
– Вернее, двум старым друзьям.
– Двум? – несколько удивился сэр Генри.
Мисс Марпл продолжала с настойчивостью:
– Вы подумали о мистере Джефферсоне, но забыли о
полковнике. Я беспокоюсь также и о миссис Бантри.
– Ах да. Теперь понимаю. Вот почему вы назвали Долли
бедняжкой?
– Да. Она пока еще не осознала всей опасности
положения. Видите ли, сэр Генри, эта зловещая тайна может остаться нераскрытой.
И какой драмой это обернется тогда для супругов Бантри! Полковник, как
большинство военных, чрезвычайно щепетилен в отношении чести своего имени.
Поначалу он постарается отнестись к пересудам равнодушно. Но постепенно
всеобщая подозрительность доконает его. Кто-то подпустит в разговоре шпильку,
прозрачный намек, кто-то откажется от приглашения, конечно с извинением. Но
постепенно все станет ясно. Бедняге ничего не останется, как спрятаться в свою
скорлупу, вести грустную, отшельническую жизнь.
– Если я вас правильно понял, мисс Марпл, из-за того,
что труп обнаружен в библиотеке Бантри, подозрения падут на него?
– Увы, вне сомнения. О нем уже начинают сплетничать
вокруг. Но это только начало, людская злоба на этом не остановится. Их станут
избегать, относиться все холоднее. Просто необходимо раскрыть истину!
– Но хоть какое-то разумное объяснение должно
существовать тому, что труп оказался в библиотеке? Должна быть какая-то
причина?
– Конечно, причина есть.
– Эту девушку видели в «Маджестике» без двадцати
одиннадцать, а в полночь, по медицинскому заключению, она была уже мертва.
Госсингтон расположен примерно в тридцати километрах отсюда. По шоссе можно
ехать быстро, это километров двадцать пять пути. Потом приходится свернуть на
проселок. Но почему, если ее убили раньше, понадобилось везти мертвое тело в
Госсингтон? Или зачем ее привезли в Госсингтон, чтобы задушить там? Для меня
это полная нелепица!
– Естественно, потому, что события разворачивались
совсем не так.
– Вы думаете, ее задушили здесь, а потом уже убийца
повез труп дальше и подкинул в первый попавшийся дом?
– Вовсе нет. Напротив, я уверена, что преступление было
тщательно продумано. Но что-то помешало осуществить его так, как
предполагалось.
– Почему же план не удался?
Мисс Марпл ответила виноватым тоном:
– В нашем мире полно странностей! Если я вам скажу, что
план не удался потому, что люди более уязвимы и чувствительны, чем принято
считать, вы ведь снова подумаете обо мне как о вздорной старухе, сознайтесь?
Однако это и есть мое мнение… А вот и миссис Бантри!
Глава 24
Миссис Бантри появилась вместе с Аделаидой Джефферсон. При
виде сэра Генри у нее вырвалось восклицание:
– Как, вы тоже здесь?
– Представьте. Собственной персоной. – Он
склонился к ее руке. – Могу признаться, эта история положительно вывела
меня из равновесия.
– Ах, Артур принял ее тоже слишком трагически. Он
остался дома. А вот мы с мисс Марпл решили попробовать сами разобраться во
всем. Кстати, вы знакомы с Аделаидой?
