— Если хочешь, Таня, я в кустах сидеть буду. Просто посмотрю, и все. Меня даже не заметят.
— Ленка, отстань.
Я быстро положила трубку. А то ведь она и уговорить меня может. Но в мои планы совсем не входило идти на встречу с ней. И вообще — через полтора часа поеду. Лучше пока по набережной похожу. Все приятнее будет, чем дома сидеть.
Я встала и буквально заставила себя отправиться на кухню. Вот буду мыть посуду и постараюсь отвлечься! Но посуда помылась, как назло, слишком быстро. Затем я даже полы протерла. Сначала на кухне, а потом и во всей квартире. Когда я ко всему прочему вытерла еще и пыль, можно уже было выходить из дома. Время настало.
Плюхнувшись на сиденье своей дорогой бежевой «девяточки», я позволила себе сначала выкурить сигарету, а потом уже поехала. В кармане в пакетике лежали фальшивые бриллианты, но о том, что они ненастоящие, никто не знал. Ну, кроме некоторых лиц. И я собиралась с пеной у рта доказывать, что они самые что ни на есть настоящие. То есть именно их я и нашла в банке с клубничным вареньем.
Машину я поставила около высотного здания с кучей организаций в нем, хотя тут и висела табличка, что стоянка — только для служебных машин. Пусть попробуют пристать! Проверив еще раз наличие пистолета, я вышла, хлопнула дверцей и пошла по тенистой аллейке.
Ни одного знакомого лица. Неужели я одна так рано прикатила? Как будто мне больше всех надо?
Я прошлась не торопясь, потом повернула в обратную сторону. И что я увидела? На скамейке сидела… одна очень интересная дамочка. Я бы не обратила на нее никакого внимания, если бы она так старательно не прятала свое лицо за обложкой журнала. Несмотря на то что на ней был черный парик, я без труда угадала в дамочке свою драгоценную подругу.
Делать было нечего. Я присела на ту же скамеечку.
— И что ты тут делаешь? — не смотря в Ленкину сторону, спросила я.
— Сижу, — провинившимся голосом ответила она.
— Как меня выследила?
— Ждала у подъезда. Потом поймала машину и ехала за тобой. Это нетрудно. Благодаря тебе я кое-чему научилась.
— Я рада за тебя. А теперь вставай и мигом дуй домой, — злобно прошипела я.
— Не имеешь права, — заявила Ленка. — И вообще — я тебя не знаю! — А потом она более громким голосом добавила: — Женщина, что вы ко мне пристали? Идите своей дорогой.
— Хватит ерундой заниматься. Если тебя тут увидят, то поймут, что дело нечисто.
— Наоборот. Если мы будем вместе, то Петр решит, что мы на самом деле нашли бриллианты. Они ведь в моей мусорке были. Так что я непосредственный участник. И без меня никак! — привела довольно логичные доводы Лена.
— Слушай, если дело сорвется по причине твоего присутствия, то сама потом будешь объясняться и с Ветровым, и с Колей соответственно! — Я не знала, что еще сказать такого, чтобы пробудить в подруге совесть и заставить ее убраться с моих глаз.
— Я же тебе сказала: близко не подойду, только со стороны посмотрю. Так что не волнуйся. Хватай своего Колечку и уноси ноги. За меня не волнуйся.
— И это ты? Я совершенно не узнаю тебя. Совсем недавно ты беспокоилась только о своих учениках, а теперь тебе плевать на весь белый свет, дай только острых ощущений! — Я закурила сигарету и смотрела чуть в сторону.
— Подожди. Я вот опыта наберусь и составлю тебе конкуренцию, — хохотнула Лена. — Всех твоих клиентов переманю.
— Ладно, сиди здесь. У нас с Петром встреча около ротонды. В одиннадцать часов. Так что пока не приближайся. А дальше ты помнишь. Если что — тебе несдобровать. И если Ветров украдет тебя снова, я умываю руки. Ты сама как будто добиваешься этого.
— Отлично. Договорились. — Лена снова уставилась в журнал. Мне ничего не оставалось, как встать и пойти дальше.
Без пяти минут одиннадцать я стояла у ротонды и смотрела в грязную воду. И почему никому не придет в голову почистить нашу Волгу, особенно здесь, у набережной? Столько всякого мусора плавает у берега. Впрочем, правду говорят: «Чисто не там, где убирают, а там, где не сорят». Но эта столь простая истина никак не дойдет до умов наших горожан. Кидают в воду все, что попало: бутылки, обертки, пакеты, арбузные корки и прочую дрянь.
Я услышала тихий шорох шин. Повернулась. Подъехали две машины, но выходить из них пока никто не спешил. Я также не торопилась двинуться к приехавшим навстречу. Стекла были затемненными, и я не могла видеть, кто именно пожаловал, но чувствовала — по мою душу.
Да, неудачно я стою. Даже бежать некуда. Надо срочно передвинуться, уйти от воды. Впрочем, нет. Уже поздно.
Из машины вышел здоровенный громила. С другой стороны еще один. Я грустно посмотрела по сторонам и поняла, что оказалась прижатой к воде. Какая же я дура! И что дальше?
А дальше из машины вышел Ветров.
— Татьяна, думаю, нам будет лучше обсудить наши дела в машине, — улыбаясь, заговорил он.
— А я так не думаю, — легкомысленно и уверенно произнесла я. — Покажите мне Колю. Где он? Хочу посмотреть, как он себя чувствует. Здоров ли?
— Конечно, здоров. Что ему сделается? И мне кажется, что он даже поправился при таком стабильном и качественном питании, которое я ему обеспечивал.
Ветров сделал еле заметный знак, и из второй машины вытолкнули Колю. Вид у него был впечатляющий — он озирался по сторонам, как затравленный зверь. Глупо озирался, надо отметить. Неужели не понял, для чего его сюда привезли? Хоть бы одна умная мысль проявилась на его физиономии… Я бы многое ему простила. Но, видно, не судьба.
— Где они? — обратился ко мне Петр.
— Где? У меня, конечно. Давайте мне Колю поближе, я с ним поговорю маленько. Узнаю, на самом ли деле все так хорошо, как вы расписываете.
Ветров сделал знак Коле, чтобы он подошел ко мне. Я все еще надеялась, что можно будет удачно выбраться из этой переделки.
Я достала из кармана пакетик и кинула его Ветрову. В глазах его блеснул огонек. Огонек жадности в предкушении легкой наживы. Мне стало противно.
ГЛАВА 16
Ветров опять сделал едва заметный знак рукой, и к нему подошел один из квадратных типчиков. Петр высыпал мои камушки на ладонь, и они стали внимательно их рассматривать. У меня по спине побежали струйки противного липкого пота.
Громила отрицательно мотнул головой. Именно в этот момент я схватила Колю за руку, быстро дернула его на себя и одновременно вынула пистолет.
— Стойте, где стоите! — крикнула я.
— Напрасно, Танечка, вы хотите нас обмануть, — спокойно сказал Петр.
— Почему обмануть? — пожала я плечами.
— Потому что камешки не те.
— Мне все равно. Какие были в варенье, такие и отдаю. Чего вы от меня еще хотите? — Я держала Ветрова на мушке.
