— Да.
— А в-третьих?
— А в-третьих, я могу делать что захочу, с кем захочу и когда захочу. И разрешения твоего я спрашивать не буду. И отчитываться перед тобой тоже. Первый и последний раз популярно объясняю тебе это. Понял? — Хоть мне и было смешно, я старалась сохранить серьезный вид.
А Олег стоял обиженный.
— Не знаю, — сквозь зубы процедил он.
— Мне все равно. А пришла я к тебе за тем, чтобы сказать: я сворачиваю дело. Я уже могу сказать тебе, кто украл у тебя бриллианты.
— Да? И кто? — чуточку оживился он.
— Может, тебе лучше присесть? Хотя, я смотрю, ты достаточно стойко переносишь неприятные новости. Слушай, а сам ты не догадываешься?
— Как же я могу догадаться?
— В общем, бриллианты у тебя украл твой дружок. Вернее, не сам, а заплатил одному человеку, чтобы тот стащил банку с вареньем и бриллиантами.
— Какой дружок? — переспросил меня Олег. — Таня, говори яснее.
— Хмельницкий. Неужели так сложно догадаться?
— Игнат?
— Ага.
— Не может быть! Нет. Он просто никак, даже физически не мог этого сделать. Его ведь не было в городе.
— Олег, это он. У меня есть свидетель — тот самый парень, которого он нанимал для кражи. Парень его опознал, так что сомнений быть не может. И потом, когда Игнат приехал, ты что, на перроне его встречал? Впрочем, даже если бы было так, устроить прибытие с поездом не проблема. Можно отъехать от города одну станцию назад, потом пересесть во встречный поезд и показаться из вагона с тяжелым чемоданом. А с самолетом еще проще. Они так быстро и часто летают, что за один день можно несколько раз смотаться туда и обратно. Подстроить «прибытие» можно элементарно. И не такое преступники совершают.
— Погоди. Говори медленнее. Я не могу взять в толк…
Любовная спесь с Клименко быстро слетела. Он приобрел нормальный человеческий вид. Вот и хорошо.
— Короче, собирайся, и поедем сейчас к Хмельницкому, к другу твоему, так называемому. Там обо всем и поговорим.
— Я сейчас. — Клименко повернулся, чтобы пойти переодеться, но потом вдруг становился и спросил: — А зачем ему надо было бриллианты у меня красть? Они ведь и так его?
— Вот те на! Ты не понимаешь? Он камни украл, а потом с тебя еще и деньги содрать собрался. Если на современном языке сказать, то дружан твой очень хочет тебя кинуть. И по-крупному! Так что давай собирайся быстрее.
— Ага. Я сейчас. А ты можешь пока поесть. Я там яичницу пожарил.
— Не успел ты, бедный, позавтракать. Надо же, и я тоже. Так спешила к тебе с новостями. Я подожду. Оденешься, вместе тогда за стол сядем.
Мы плотно позавтракали, выпили кофе и на моей машине поехали к Хмельницкому. Звонить предварительно не стали, решили заявиться сюрпризом.
Я встала перед дверью, а Олегу велела чуть спрятаться за стенку. Позвонила.
— Таня? — удивился Игнат. — Какими судьбами? Проходи. Я так рад тебя видеть.
— А я не одна.
И тут из-за угла появился Клименко.
— Ты? — вздрогнул Хмельницкий. — Что-нибудь случилось?
— Еще как! — сделала я страшные глаза и протиснулась вперед.
Мы прошли в комнату и сели на предложенный диван.
— Ну? Что произошло? — Игнат стал прикуривать сигарету.
— Ругать тебя буду. Ты зачем наврал Олегу, что мы с тобой спали? — в порыве праведного гнева спросила я. — Этого ведь не было!
— Так вот в чем проблема… — улыбнулся Хмельницкий, и черты его лица немного разгладились.
— Скажи ему все, как было, — настаивала я.
— Мы посидели с тобой в кафе, потом поехали ко мне, потому что очень хотели очутиться в постели, но, полежав в ванне, ты вдруг резко передумала и сказала, что сегодня не можешь. Но встретимся мы с тобой обязательно. Я, собственно, думал, что наступил ответственный и торжественный момент, — противным голосом проговорил Игнат.
— Я спать с тобой не собиралась, — спокойно парировала я. — А поехала с тобой и дождалась, пока ты разденешься, только для того, чтобы убедиться, что у тебя на спине, под левой лопаткой, есть шрам. Мне только этого и надо было. А знаешь, зачем?
Своего я добилась. Игнат снова занервничал.
— Интересно послушать.
— Интересно, значит, не откажу в такой малости. Мне проверить надо было. Потому как несколько дней назад в гостинице «Братислава» останавливался на одну ночь мужчина. Сергеев Иван Борисович. И горничная мне сказала, что у него на спине шрам. Да и по всем описаниям ты подходил — высокий, красивый, представительный.
— Не вижу никакой связи.
— Сейчас увидишь. Дело в том, что этим мужчиной был ты, и ночевал ты в гостинице по чужому паспорту. Уж где ты его взял, украл или нашел, будет выяснять милиция. Горничная сказала, что точно сможет опознать того мужчину. Хочешь с ней встретиться?
— Но при чем это все? — Хмельницкий курил уже вторую сигарету. Или третью.
— А при том, что я подслушала твой телефонный разговор со скупщиком. И там ты говорил ему, что будешь продавать камни. А какие, скажи, камни, если ты отдал их своему другу, чтобы тот продал их? А вычислил тебя, кстати, один мой товарищ из милиции, так что он почти уже в курсе дела.
— Ты блефуешь?
— Нет. Констатирую. Так вот. Будем двигаться дальше. Ты в Тарасов когда приехал?
— А это какое имеет значение? — встрепенулся Хмельницкий.
— И все-таки…
— Мы встретились с Олегом в Москве, потом он поехал сюда, а я приехал дня через два.
— Опять не сходится, — усмехнулась я. — Дело в том, что тебя видели в Тарасове до того, как у Клименко украли бриллианты, спрятанные в банку с вареньем.
— И кто же меня видел?
— А тот человек, которого ты и нанял за деньги, чтобы тот выкрал банку, и которому ты дал ключ или его дубликат от квартиры Олега. Его Виктор зовут. И он также может это подтвердить. Кстати, он вчера нас с тобой в кафе видел. И сразу вылетел. Я потому и выбежала на улицу за ним. Он мне как раз и указал на тебя. Выпить он любит, конечно, но парень не тупой.
— Это ошибка. — Игнат встал и начал ходить по комнате.
— Ты приехал в Тарасов в тот же день, что и Олег. Ты проследил за ним, когда он посещал скупщика. Ты подглядывал за ним в окно, поэтому знал, куда он спрятал бриллианты. И доказать это будет совсем нетрудно. Ты заказал кражу. И есть свидетель.
— Что вы от меня хотите? — Глаза Хмельницкого бегали по комнате и не могли остановиться ни на одном предмете.
— Да ничего особенного. — Я вытянула ноги и откинулась на спинку дивана. — Просто мне кажется неправильным, что теперь, после всего, что ты сделал «хорошего» для своего друга, ты еще хочешь, чтобы он заплатил тебе баснословные деньги.
