— Чем обязана? — спросила я, не впуская его в дом. — И что это у тебя, такое огромное?
— Отойди с дороги, — скомандовал Олег и сделал шаг вперед.
Я удивленно насторожилась. Он прошел в комнату, положил сверток на пол и попросил меня принести нож.
— Это еще зачем?
— Неси. И накинь на себя что-нибудь более скромное и не постельное. Смотреть невозможно.
Я не могла противоречить. У меня просто сил на это не было. Я принесла нож, накинув на плечи халат.
Клименко торжественно перерезал веревку, бумага упала, и я увидела на полу люстру. Слов у меня просто не было.
— Ну как? — светился Олег. — Тебе нравится?
— Да, — пошевелила я сухим языком.
Люстра была большая и красивая. Но это не самое страшное. Она была почти точной копией той моей, разбившейся. Столько же висюлек, если не больше.
— Я старался, специально такую выбирал, — продолжал улыбаться ненавистный мне Олег.
— Симпатичная. И, наверное, дорогая?
— Уж не самая дешевая. Давай стол пододвинем, буду новую люстру вешать, — с энтузиазмом произнес Клименко.
— Может, пока не надо?.. Пусть огрызок еще повисит. Мне не мешает.
— Нет уж. Зачем в долгий ящик откладывать? Я быстро.
Мне ничего не оставалось, как предоставить Олегу действовать. Пока он занимался с люстрой — я просто не могла смотреть на это! — приготовила завтрак. Проваляться целый день в постели мне так и не удалось.
Я пила на кухне кофе и курила сигарету. И тут снова звонок в дверь. Я не знала, радоваться мне или печалиться.
Не успела я открыть, как в квартиру залетела на всех парах Ленка Француженка.
— Ну ты, Иванова, совсем обнаглела! — накинулась она на меня с порога. — Я тебе вчера вечером звонила-звонила… И сегодня тоже… У тебя что, со слухом плохо?
— Нет. Просто сотовый я еще вчера отключила, а домашний ночью, чтобы выспаться сегодня. А что?
— Ты не одна? — Лена услышала шум в комнате.
— Да. Там Клименко вешает мне новую люстру.
Подруга прошла поздороваться, потом потянула меня на кухню.
— Я тебе сейчас такое скажу… — зашептала она.
— Что?
— Позавчера я затопила соседку. Помнишь, мы с тобой выпивали, а потом воду отключили. Так вот, я забыла кран закрыть. А ночью воду дали, и… В общем, это совершенно не важно.
— Ну? — лениво спросила я. — А что же важно?
— Вчера ко мне пришли слесари трубу менять. Мне пришлось все разбирать. Они мойку снимали.
— Я не понимаю, к чему такие пикантные подробности? — Я начинала злиться.
— Дурочка! Я нашла за мойкой пачку. Вот она!
Ленка вынула из сумочки сигаретную пачку и протянула ее мне.
— О господи, она… — тихо прошептала я.
— Да, — так же тихо подтвердила подружка. — Прикинь. Она все время там лежала. И если бы не потоп, мы никогда не узнали бы об этом.
— Но как она там оказалась? — задала я глупый вопрос.
— Значит, я так хорошо ее закинула, — объяснила подруга то, о чем и так можно было догадаться.
Меня бросило в жар, потом начал бить озноб. Минут через пять я стала хохотать так, что из комнаты прибежал Клименко.
— Что за веселье? — по-деловому спросил он.
Я резко замолчала. И как теперь объяснить ему, что бриллианты нашлись? Как доказать, что мы не знали о том, что они там? А, собственно, зачем объяснять…
— Ужас, — только и смогла я произнести. — Столько людей мучились, а они… — Я посмотрела на Лену.
— И не говори! — довольно кивнула она. — Короче. — Подружка встала и подошла к Олегу. — Идешь в магазин, покупаешь белый мартини. У тебя есть закуска? — Этот вопрос предназначался мне. — Нет, — Француженка снова посмотрела на Клименко. — Все равно возьми чего-нибудь вкусненького.
— В честь какого праздника? — заулыбался Олег.
— Ты люстру повесил? — Ленка, похоже, взяла инициативу в свои руки.
— Да.
— Обмыть надо, а то висеть не будет. И давай быстрее! А потом у нас для тебя будет сюрприз.
Она буквально вытолкнула Клименко за дверь.
— Дайте хоть пакет, — закричал уже с лестницы.
— В магазине купишь, — отрезала подруга, захлопывая дверь. — Ну что? — обратилась она ко мне, когда мы остались одни. — Что с бриллиантами делать будем?
Мы высыпали на стол содержимое пачки. Ровно двенадцать штук. И переливаются так, что невозможно отвести глаза от их искрящейся красоты.
Я смотрела на камни и никак не могла сообразить, о чем спрашивает меня подруга.
— Ну? — толкнула она меня в бок.
— Красивые.
— Дурочка, я не о том тебя спрашиваю.
— А что мы с ними можем сделать? — обреченно сказала я. — Отдать. Они же нам не принадлежат.
— Вот и я туда склоняюсь, но как жалко! — заломила Ленка руки. — Их теперь ведь уже никто не ищет. Почти забыли.
— Ну не скажи, — позволила я себе с ней не согласиться. — Наверняка еще ищут. И долго искать будут. А если мы появимся где-то с ними, то потом бед не оберемся. Сейчас придет Клименко, пусть сам решает.
Мы молчали. Когда в дверь позвонили, я накрыла бриллианты салфеткой и пошла открывать.
— Что-то случилось? — Олег настороженно посмотрел на меня. — Ты какая-то обалдевшая.
— Да. Проходи.
Клименко поставил на стол сумку с продуктами и сел на табуретку.
— Говори, — кивнула я подруге.
Она с ходу рассказала ему историю, как бросила сигаретную пачку за мойку и как вчера, когда пришлось мойку снимать, коробочку с бриллиантами нашла.
— Что? Вы нашли камни? — Глаза Олега стали очень-очень большими.
— Представь себе…
Я откинула салфетку. Клименко уставился на бриллианты, потом присвистнул.
— И они все это время лежали там? — спросил он.
— И как ты догадался? — съязвила я.
— Но это так глупо…
— Это не глупо, а просто смешно! Нет, — я не могла найти нужного слова, — это просто идиотизм какой-то!
— Вы чего? — Клименко оживился. — Наоборот же, здорово!
— А мы о чем? — Я закурила сигарету.
— А чего тогда такие кислые? Ну, такую находку в самом деле обмыть надо. Только сначала давайте смотаемся к Хмельницкому.
— Куда? — Я открыла рот.
— К Игнату. Бриллианты ведь принадлежат ему. Отдадим, и пусть он ими подавится.
