— Но почему? — слабым голосом произнесла Элизабет.
— Думаю, у него есть… подружка. Наверное, он хочет… жениться на ней.
— О Бекки! — У Рейчел сердце разрывалось от боли. Сестра выглядела такой жалкой и несчастной. Бекки устремила на нее пристальный взгляд.
— Меня тошнит от всего этого. Я не говорила девочкам, но они догадываются, что происходит что-то неладное. Что же мне теперь делать? — Вопрос утонул в протяжном стоне, и Бекки вновь уткнулась в плечо Рейчел.
Та, чувствуя себя совершенно беспомощной, лишь гладила сестру по спине.
— Вы останетесь здесь, с нами, и мы будем заботиться о вас, — решила Рейчел, и Элизабет, рухнувшая в кресло возле двери, согласно кивнула.
— О, Рейчел, я так скучала и по тебе, и по маме с папой. Так было тяжело вдали от дома, тем более что заниматься воспитанием девочек приходилось мне одной. Майкл все время находился в разъездах, я чувствовала: что-то происходит, но до конца не понимала. И вот сегодня… — Бекки вновь разразилась рыданиями, и Рейчел крепче обняла ее.
— Милая, но почему же ты ничего нам не рассказывала? — Элизабет, казалось, была шокирована откровениями дочери.
— Я не хотела волновать вас. И потом… я же знаю, мама, как ты относишься к разводам.
Элизабет и вправду была яростной противницей разводов и резко осуждала современные нравы в вопросах семьи и брака.
Однако, судя по тому, как решительно она затрясла головой, не все ее убеждения распространялись на любимую дочь.
— Чепуха, — твердо произнесла Элизабет, принеся свои идеалы на алтарь материнской любви. — Ты прекрасно знаешь: и папа, и Рейчел, и я — все мы поддержим тебя, что бы ты ни решила. Мы желаем тебе только лучшего. Тебе и девочкам.
Бекки вздрогнула.
— Они обожают отца. Как я им скажу?
— Тебе пока необязательно говорить им, — посоветовала Рейчел. — Во всяком случае, до тех пор пока вы с Майклом не обсудите все как следует. Может, он сказал это сгоряча. Или был чем-то расстроен.
— Я думаю, он знал, что говорит. — В голосе Бекки прозвучали трагические нотки, и Рейчел переполнило сострадание к сестре. Бекки сделала глубокий судорожный вздох и, высвободившись из объятий Рейчел, села на диване. — О, Рейчел, лучше бы он женился на тебе.
Рейчел горько усмехнулась.
— Что ж, большое спасибо.
Бекки вспыхнула и потерла глаза руками.
— Ужасно прозвучало, да? Но ты понимаешь, что я имела в виду. Ты… ты такая сильная. Ты бы справилась с этим лучше меня. Я себя чувствую полной дурой. Последние несколько лет Майкл так много путешествовал. Я все думала, что он с кем-то встречается, а он не уставал твердить, мол, я просто сумасшедшая. Я… я уже почти поверила ему… ну что я сумасшедшая. Но я не сумасшедшая. Все это время я была права. Он столько лет водил меня за нос, а я верила ему, притворялась, будто ничего не замечаю, боялась скандала. А теперь он хочет развода, а я загубила свою жизнь из-за Майкла, который этого вовсе не стоит. — Бекки вновь дала волю слезам.
— Твоя жизнь вовсе не загублена, — твердо произнесла Рейчел. — Что бы ни произошло, у тебя все еще сложится прекрасно. Ты снова будешь счастлива, встретив другого мужчину, на этот раз более достойного. И у вас будет замечательная семья. Нужно только перешагнуть сейчас этот сложный рубеж. И мы обязательно с этим справимся.
Бекки улыбнулась сестре. Улыбка была слабой, измученной, но в ней теплилась нежность.
— Ты рада, что тебе удалось избежать этого?
— Да, — сказала Рейчел и не кривила душой. — Да, рада.
Рейчел невольно вспомнила о Джонни и глубокой, всепоглощающей страсти, которую он пробудил в ней, и почти с ужасом осознала, что Майкл даже не коснулся тайников ее души, куда удалось заглянуть Джонни. Впервые с тех пор, как Майкл Хеннеси предпочел ей Бекки, Рейчел смогла трезво оценить свое чувство к нему, признав, что это было давнее увлечение юной девушки. С тех пор Рейчел повзрослела.
Пробили часы в кухне.
— Боже, уже два часа ночи. Нам всем пора в постель! — воскликнула Элизабет.
— Да, мы идем, — согласилась Рейчел, поднимаясь с дивана и увлекая за собой сестру.
— Кейти проснется чуть свет, — безрадостно заметила Бекки, имея в виду младшую дочь. — А там и Лорен с Лизой вскочат…
— Мы с Тильдой и Рейчел присмотрим за ними. А тебе нужно как следует выспаться, — сказала Элизабет, когда дочери подошли к двери.
— Я так рада, что дома. — Бекки одной рукой обняла мать, а другой — Рейчел. Какое-то время женщины так и стояли, обнявшись, сплоченные общей бедой. — Я люблю вас.
Отстранившись первой, Рейчел решительно произнесла:
— Довольно. Еще мгновение — и мы все разревемся. Мама, идите с Бекки наверх. А я запру двери и погашу везде свет.
20
Наблюдатель лишь крепче вцепился в руль, уставившись невидящим взглядом в глухую темноту ночи. Картины прошлого проплывали перед глазами.
Они несли в себе боль и растущую ярость, притуплявшие сознание. События вековой давности представились вдруг более реальными, нежели высокие дубы, выстроившиеся вдоль извилистой дороги. Слева показалась старая баптистская церковь, и взгляд наблюдателя устремился к ней. Потом дорога ушла в сторону, и церковь скрылась из виду.
Незнакомец вернулся к пониманию настоящего. Он стремительно мчался в ночи — неслышный, невидимый. Навстречу мести? Нет, справедливому возмездию.
Сегодня ночью не суждено было пролиться крови. Его ярость еще не достигла критической отметки.
Но наблюдатель знал, что еще вернется. Скоро. В поисках своей жертвы.
21
Приезд сестры и племянниц прибавил Рейчел хлопот, так что в последующие два дня она была слишком занята, чтобы думать о Джонни. По утрам она играла с девочками. Семилетняя Лиза, старшая из сестер, эдакий темноволосый дьяволенок, напоминала Рейчел маленькую Бекки. Лорен, пяти лет, и двухлетняя Кейти были точными копиями светловолосого высокого Майкла. Все трое пребывали в восторге от того, что гостили у тети и бабушки с дедом. Об истинной причине такого визита, похоже, никто из них не догадывался.
Каждый день Рейчел, Бекки и Элизабет устраивали себе ленч в клубе, потом Рейчел ехала в школу готовиться к началу учебного года. Забот хватало: нужно было привести в порядок свой класс после летнего ремонта, заняться составлением расписания уроков.
Первый день учебы был, как всегда, напоен радостным волнением. Несмотря на солидный стаж работы в школе, Рейчел до сих пор испытывала трепет перед встречей со своими учениками после летних каникул. Ее распирало от желания открыть молодым сердцам радость общения с книгой, хотелось пробудить в них любовь к родному языку, научить думать, ценить прекрасное.
