Даниэль нахмурился, упорно не поднимая глаз от моркови, уже и без того изрезанной на мельчайшие кусочки. Кэролайн была слишком заинтересована в том, чтобы он наконец высказался, поэтому не стала спасать овощи от дальнейшего истребления.
— Она была по-настоящему больна, болела много лет, с тех самых пор, как родила Дэви, — все еще упираясь взглядом в морковку, выдавил из себя Даниэль. — Она почти не вставала с кровати. Мэту пришлось перебраться ко мне, чтобы ее не беспокоить. Она не могла заснуть, когда он лежал с ней рядом, так она говорила.
— Значит, моя сестра очень долго болела, а твой брат сказал, что она утонула. Если она почти не вставала с постели, как же такое могло случиться?
— В тот день она встала. Вышла из своей комнаты и пошла к ручью. И утонула. — Даниэль говорил тоном, начисто лишенным эмоций. — Больше я ничего не знаю. Меня тогда не было дома. Когда вернулся, ее уже похоронили.
Что-то в его голосе насторожило Кэролайн.
— Ты не любил Элизабет?
Только теперь он поднял на нее глаза, но в них ничего нельзя было прочесть.
— Она была женой Мэта. Мне не подобало любить или не любить ее.
Кэролайн стало ясно, что больше ей из него ничего не вытянуть. Бросив в кипяток последний кусок мяса, она подошла к Даниэлю, чтобы взять овощи. При виде искромсанных в лапшу или, наоборот, слишком крупно нарезанных корнеплодов, девушка слегка скривила губы, но все же кинула их в котел.
— И кто же из вас все это время вел хозяйство и готовил? Только не уверяй меня, что ты, все равно не поверю.
Явно обрадованный тем, что больше не придется говорить об Элизабет, Даниэль обернулся к Кэролайн, не вставая со своего места, и пожал плечами.
— Роб кое-что умеет готовить, если, конечно, захочет. А иногда Мэри — она жена Джеймса, нашего брата, что живет в городе, — приглашает нас всех к себе и угощает. Вдова Форрестер имеет виды на Мэта и постоянно присылает нам хлеб, пироги и все такое, и большое ей за это спасибо. Пейшенс Смит строит глазки Робу, а она умеет вкусно готовить суп. За Томом бегают сразу несколько девиц, и все наперебой стараются соблазнить его — ну, и, естественно, нас — своими кулинарными способностями. А в остальном мы неплохо справляемся сами. Еще никто из нас не умер с голоду.
Кэролайн смешивала пахту с мукой, чтобы сделать из нее оладьи.
— Странно, что никто из этих юных леди, о которых ты говоришь, не додумался предложить свои услуги в других областях ведения хозяйства. Конечно, уборка и прочее — не столь короткий путь к мужскому сердцу, как через желудок, но этот путь тоже плох.
— Мэт терпеть не может, когда женщины вечно снуют по дому. Это он не велел им приходить сюда.
Кэролайн немного удивленно взглянула на Даниэля.
— Да уж, твой брат истинный джентльмен, — как бы про себя промолвила она, отставляя тесто в сторону. Затем, отойдя от очага, Кэролайн сделала Даниэлю знак следовать за ней. — До ужина еще час, а то и два. Давай-ка возьмемся за верхние комнаты.
Даниэль простонал, но двинулся следом за ней к двери.
8
— Не буду я есть ее варево!
Высокий голосок Дэви доносился до кладовой, куда Кэролайн зашла за вареньем. Она взяла один из горшочков (судя по рассказам Даниэля, это, видимо, был дар одной из почитательниц) и, осторожно попробовав содержимое пальцем, поняла, что ягода ей незнакома. Но что бы это ни было, варенье имело кисло-сладкий вкус, а значит, вполне подходило к оладьям. Летом, когда снова поспеют фрукты и ягоды, она сама наварит варенья. Кэролайн даже насупила брови, осознав, насколько приятна была ей эта мысль. И тут же мстительно напомнила себе: может статься, что к этому времени ее уже здесь не будет. Нельзя позволять своему воображению рисовать заманчивые картины, как будто она уже обрела свой дом. Дэви принял ее в штыки, да и остальные Мэтисоны не выражали особой радости по поводу ее присутствия здесь. Кроме того, не исключено, что ей самой захочется куда-нибудь отсюда уехать. Она не собирается ухаживать за этими несносными мужланами дольше, чем потребует необходимость. И вправе уйти, как только пожелает, а может быть, они сами вышвырнут ее из дому…
— Замолчи, Дэви, а то она тебя услышит! — увещевал Джон. Как и у брата, у него все еще был мальчишеский высокий голосок.
Кэролайн схватилась рукой за поясницу и попыталась размять ноющие мышцы. О Господи, как же она устала! Слишком устала, чтобы обижаться на невоспитанного мальчишку, да и на любого другого. Слишком устала, чтобы думать. От пота намокли завитки волос на лбу и шее, темные круги выступили под мышками, выделяясь на фоне зеленого платья. Голова раскалывалась, ноги ныли, все тело истосковалось по сну.
Но у нее же нет кровати! Это послужило Кэролайн напоминанием о том, что этот дом не был ей родным, и она находится здесь только из милости.
— Ты будешь есть все, что тебе дадут, и никаких разговоров.
Во время этого строгого замечания Мэта Кэролайн вошла в кухню. Отец и сын встретили ее одинаково хмурыми взглядами. Чуть поодаль от них стояли Джон (от неловкости засунувший руки за пояс) и Томас. Их лица выдавали внутреннюю настороженность, которую чувствовала и Кэролайн. Из передней доносились голоса: Роберт и Даниэль о чем-то громко разговаривали. Скорее всего, они тоже не хотят иметь с ней дело.
— Можно идти умываться и садиться за стол, — коротко объявила Кэролайн. — Ужин готов.
— Умываться?!
Это в непритворном ужасе вскричал Дэви, но, судя по выражению лиц других мужчин, каждый из них думал точно так же.
Кэролайн застыла с готовой оладьей в руке, не давая ей присоединиться к таким же румяным красавицам, громоздящимся на оловянной тарелке, и переводила гневный взгляд с одной недовольной физиономии на другую.
— Если вы собираетесь есть в этой кухне, то каждый из вас, без исключения, вымоет руки и лицо, перед тем как сесть за стол. Я не буду подавать еду свиньям. — Вытирая тыльной стороной ладони вспотевший лоб, Кэролайн повернулась к ним спиной и снова занялась жаркой. Пусть решают сами. Но она не намерена отступать от своего слова: если они попытаются сесть за стол не умывшись, она бросит еду в огонь. А если им не нравятся ее манеры, пусть выкидывают ее на улицу. Тот факт, что ей некуда идти, еще не причина, чтобы рабски подчиниться их прихотям. У нее уже есть опыт выживания в, казалось бы, невыносимых условиях. И надо будет, она им воспользуется.
— Дэви, Джон, ваша тетка права. Ну-ка, оба быстро к водокачке. Вернее, мы все пойдем. Томас, приведи Роберта и Даниэля.
Мэт сказал это достаточно властным тоном, но мальчики все равно пытались протестовать.
— Папа, но…
— Делайте, что вам говорят, — не уступал Мэт, выпроваживая обоих сыновей из кухни.
Кэролайн испытала большое облегчение и расслабилась. Она выиграла этот раунд и, похоже, без всяких пагубных последствий, к которым себя готовила. А как легко было бы промолчать, позволить им поступить так, как они хотят. Конечно, ничего бы не случилось, если бы они сели сегодня за еду, не смыв с себя грязь и пот. «Но лучше всего с самого начала раз и навсегда установить порядок, — напомнила она себе. — К тому же я еще не настолько слаба, чтобы позволить им относиться к себе без должного уважения.
