Никто – кроме него самого – больше ее не увидит.
Глава 12
Спала Оливия беспокойно. Когда же она проснулась, еще пару минут в ее голове проносились смутные обрывки ночных снов. В одном она видела свою мать, сидящую в кресле-качалке в углу спальни и тихо напевающую колыбельную малышке – Оливии. Запах ее духов – Оливия вдруг очень четко вспомнила их название – «Белый лен» – казался ей самым сказочным ароматом на свете. Но следующий сон навевал ужас. Оливия не могла с уверенностью сказать, что именно в нем происходило, но смутно помнила, что это было связано с озером и голосом, взывающим к ней из его глубин. Убегай! Беги прочь! Все, кроме этого голоса, потонуло в тумане сна. Да она и не хотела вспоминать. Ни во сне, ни наяву ей не хотелось задумываться, как смертельно она боится озера.
Оливия перевернулась на спину, решительно прогнав остатки сна. Это всего лишь сны, не более того, и она рада избавиться от них. Она посмотрела на дочь. Сара крепко спала, лежа на животе и раскинув руки, ее босая загорелая нога торчала из-под одеяла. Оливия улыбнулась. Даже в младенчестве Сары не удавалось укрывать ножки ее во время сна.
Сквозь щель в занавесках в комнату проникали бледные лучи утреннего солнца. Как хорошо было бы сейчас перевернуться на бок и снова заснуть! Но нет, похоже, в это утро ей больше это не удастся. Осторожно выбравшись из кровати, чтобы не разбудить Сару, Оливия оказалась на кухне уже без десяти семь, если верить огромным настенным часам, которые висели над плитой, сколько она себя помнила. Проснулась она с головной болью, а потому, чтобы справиться с нею, решила выпить кофе и включила кофеварку.
В дверь постучали. Занавески на окнах еще были задернуты, в кухне царил полумрак, и посетителя не было видно. Кто это мог подняться в такую рань? Одетая в халат и ночную сорочку, одолженные у Марты, Оливия сначала решила проигнорировать стук, но потом подумала, что, возможно, кто-то из членов семьи не может попасть в дом. Или, быть может, есть какие-то новости о Большом Джоне? Если бы он умер, как бы им сообщили об этом – позвонили, прислали кого-нибудь из знакомых или священника?
От этой мысли сердце ее сжала тревога. Собирая рассыпавшиеся волосы, Оливия бросилась было к двери, но, взявшись за ручку, задержалась. Вместо того чтобы сразу открыть дверь, она слегка отодвинула занавеску: посмотреть, кто там.
За окном, на залитой лучами яркого утреннего солнца широкой веранде, стоял Ламар Леннинг, а у его ног – два дешевых чемодана: красный – Сары и черный – Оливии. Ламар смотрел куда-то в сторону озера, и Оливия успела разглядеть его: немного ниже шести футов ростом, широкоплечий и мускулистый, что особенно подчеркивали джинсы и белая футболка. Его вьющиеся волосы заметно отросли и спадали на шею черными завитками. Ламар, подумала Оливия, всегда был красив своеобразной грубоватой красотой. С тех пор как она знала его подростком, он окреп и возмужал, но она легко узнала бы его где угодно. У Оливии отлегло от сердца: никому в семье и в голову бы не пришло использовать Ламара в качестве вестника дурных новостей.
Он, должно быть, почувствовал взгляд Оливии, повернулся в ее сторону и, как раз в тот момент, когда она собиралась снова задернуть занавеску, заметил ее. Оливия тут же вспомнила, что одета неподобающе для приема гостей, тем более Ламара Леннинга. В школьные годы он считался местным красавчиком, и все девчонки дружно сходили по нему с ума. Будучи девушкой из самой приличной семьи. Оливия вскоре почувствовала, что он положил на нее глаз, и не слишком этому противилась. Тогда, в юности, Ламар казался ей привлекательным. Хотя он никогда не считался ее парнем, они несколько раз встречались и немножко флиртовали. Ну, ладно, пусть не немножко. На самом-то деле здорово флиртовали.
Теперь она испытывала неловкость от встречи с ним. Едва ли стоит надеяться, что у него провал в памяти. Он, без сомнения, узнал ее даже сквозь узорное стекло и узкую щель в занавесках. Лицо Ламара расплылось в широкой улыбке, в глазах загорелось радостное удивление.
Сообразив, что деваться некуда, Оливия отдернула занавески и открыла дверь.
– Здравствуй, Ламар, – сказала она сдержанно.
– Вот так да, пропади я на этом месте! Оливия Шенье! – произнес он и окинул ее взглядом. Оливия понимала, что выглядит не лучшим образом, и, когда Ламар снова встретился с ней глазами, испытала неловкость. – Я смотрю, выглядишь ты все так же аппетитно.
Когда-то его дерзость казалась Оливии чертовски привлекательной. Но больше всего, помимо его внешности, ее привлекало связанное с ним ощущение чего-то запретного. Много лет назад, ускользая из дома на свидания с Лама-ром, она понимала, что поступает очень и очень скверно.
И, надо признаться, для нее в то время не было ничего слаще этого ощущения.
– Спасибо, что привез чемоданы, – сказала Оливия, ступая на деревянный пол веранды, и нагнулась, чтобы поднять чемоданы.
Несмотря на столь ранний час, было уже довольно жарко, хотя пока и не так душно, как днем. Знакомые ароматы плантации Ла-Анжель – сладкий запах магнолии, жимолости, роз и еще множества различных цветов и растений – ударили в нос, и она глубоко, с наслаждением вдохнула их. Внизу, во дворе, две желто-коричневые павы и замечательного окраса павлин разгребали зеленый ковер травы в поисках пищи. «Сара придет в восторг от этих птиц, – подумала Оливия, – она так любит животных». Ей не терпелось показать дочери и птиц, и вообще весь дом своего детства. Саре так здесь понравится!
– Нет проблем, – взгляд Ламара снова прошелся по Оливии, а его ладони накрыли пальцы ее рук, уже сжимавших ручки чемоданов, в корне пресекая попытку поднять их. – Мне никто не сказал, что это твои чемоданы. Если бы я знал, приехал бы гораздо раньше. Например, посреди ночи.
Заговорщицки ухмыльнувшись, он протиснулся мимо Оливии, занося в дом вещи и красноречиво давая понять, что не забыл моменты их близости и считает фамильярность вполне уместной. Оливии это не понравилось, но и с ее памятью тоже все было в порядке. Она вполне заслужила подобное отношение.
Ламар оглянулся на нее через плечо:
– Куда это поставить?
– Вон туда. – Оливия вошла вслед за ним на кухню, демонстративно не закрывая за собой дверь. Ламар поставил чемоданы на указанное место и повернулся к ней, засунув руки в передние карманы джинсов.
– Приехала погостить?
Скрестив руки на груди, Оливия молча кивнула. Она не собиралась ничем его обнадеживать. Ее больше не интересуют рисковые парни. Она стала взрослее и мудрее.
– Много времени прошло, а?
– Угу.
– Надолго останешься?
– Примерно на недельку.
– Если захочешь прогуляться…
– Не думаю, что у меня будет время, – ответила Оливия любезным тоном. – Со мной дочь, и…
– У тебя дочь? А муженек дома остался?
– Мы разведены.
Эта новость, кажется, позабавила его. Ламар снова ухмыльнулся, склонив голову набок и покачиваясь на каблуках: Оливия ничуть не удивилась, что он носит ковбойские сапоги.
