– Меткий бросок! – крикнул Сет вслед парнишке, который с довольной ухмылкой уже удалялся с поля боя, унося с собой приз – плюшевую игрушку. Его место уже занял следующий соискатель с мячом в руках. Сет подтянулся, занял прежнюю позицию на платформе и крикнул новичку, чтобы тот кидал мяч. Вода катила с него градом Оливия следила за каждым его жестом, отмечая мощный размах плеч и крепкие мускулы на груди, подчеркнутые мокрой футболкой Сердце ее учащенно забилось, и она ничего не могла с собой поделать. Разве что уйти подальше от искушения Месяц работы с Сетом, его ежедневная близость научили ее этой хитрости. Когда он приближался, она уходила подальше. Это позволяло не осложнять себе жизнь.
Глава 31
Наконец Оливия решилась и, развернувшись, направилась к школе. Через несколько минут пульс ее вернулся в нормальное состояние. Ее влечение к Сету – нелепость, и если она сможет решительно противостоять этому, то рано или поздно оно исчезнет.
Ей необходимо начать с кем-то встречаться. Но, перебирая возможных кандидатов, Оливия скорчила гримасу. Дважды в неделю ей по-прежнему звонил Ламар Леннинг, предлагая встретиться, да и Карл открыто выражал свой интерес. Были и другие возможности – некоторые служащие «Боутуоркса», достойные, по мнению Ильзы, внимания, а также шурин Ли-Энн, с которым она так мечтает познакомить Оливию.
– Оливия, ты не забросишь это к Линде Райдер, на метание диванных подушек? Джеми нужно на горшок. – К ней обращалась Нейли Фрейджион, хорошенькая брюнетка одних с нею лет родом из Ла-Анжеля. Хеили ходила в местную среднюю школу, и в детстве они с Оливией не были дружны. Они и знакомы-то были едва ли. Но сейчас, обремененная сумкой на «молнии», которую держала в одной руке, и таща вырывающегося изо всех сил малыша в другой, она кинулась к Оливии, как кинулась бы к любой другой более-менее знакомой молодой мамаше.
Оливия поняла, что ее уже считают в Ла-Анжеле своей, и порадовалась этому.
– Конечно же, – сказала она, принимая сумку, оказавшуюся на удивление тяжелой.
Хейли наградила ее благодарной улыбкой, брошенной на ходу, и умчалась прочь, увлекаемая своим карапузом. До места, где проходило метание диванных подушек, нужно было «миновать добрый десяток палаток». Сначала отнесу сумку, потом пойду искать Сару, решила Оливия.
Темой нынешнего фестиваля была Франция, он проводился в рамках празднования всем штатом трехсотлетней годовщины основания французской колонии в землях Луизианы. Цвета французского флага были повсюду – от украшавших киоски лент и флажков до воздушных шаров, привязанных к деревьям. Между палатками были натянуты гирлянды лампочек, освещавших территорию, которые разделяли футбольное поле со стороны школы, где было расположено большинство палаток, на несколько импровизированных аллей.
Столы были установлены под огромным белым тентом прямо на асфальтовой площадке для парковки около начальной школы, и все желающие заказывали в школьном кафе разнообразные закуски. Оркестр развлекал собравшихся популярными французскими мелодиями. Издалека, со стороны спортзала средней школы, превращенного в танцплощадку, доносились более современные раскаты рока, однако народные инструменты, звучавшие около столов, заглушали все.
– Оливия! Ты одна? – Голос, а также рука, скользнувшая по ее талии, принадлежали Ламару Леннингу. Она удивленно взглянула на него, инстинктивно попытавшись уклониться от объятии, но он только усмехнулся, глядя на нее сверху вниз, и еще крепче обнял ее. – Привет, красавица!
– Вообще-то я с семьей.
Оливии удалось высвободиться. Ламар качнулся на каблуках – Оливия отметила, что на нем ковбойские ботинки, джинсы в обтяжку и рубашка-шотландка с закатанными рукавами, – и засунул большие пальцы обеих рук за пояс. Черные волосы волной ниспадали на лицо, темные глаза хитро сверкнули. Он и вправду был красив опасной, вызывающей красотой, и все же Ламар не вызывал в ней ни малейшего интереса.
– С семьей? – Ламар оглянулся, рассматривая толпы людей, и иронично приподнял брови. – Должно быть, ты от них отстала?
– Я была занята в «Уголке домашнего кондитера». Моя смена только что кончилась, и я иду забирать Сару.
– Разреши сначала угостить тебя чем-нибудь. – Он протянул руку и дотронулся до ее губ. – Во имя нашей старой дружбы.
Именно старую дружбу ей больше всего хотелось забыть.
– Нет, Ламар, спасибо, мне надо идти. – Оливия сделала шаг назад, улыбнулась, качнула головой и хотела уже уйти.
– Эй, подожди минутку! – Ламар схватил ее за руку и развернул лицом к себе. Он нахмурился, темные глаза смотрели пристально. – Я не против того, чтобы сыграть в недоступную цыпочку, но это становится глупо. Что я должен сделать, чтобы уговорить тебя встретиться, встать на колени и умолять?
– Ничего. – Оливия безуспешно попыталась высвободить руку и, когда это не удалось, сокрушенно вздохнула. Единственное, что оставалось сделать, – это сказать ему правду. – Пусти, Ламар. Тебе не удастся уговорить меня ни сегодня, ни когда-нибудь еще. Нам обоим это ни к чему.
– Что ты хочешь этим сказать? – Его глаза недобро сузились, рука еще крепче сжала ее руку.
– Хочу сказать, что я изменилась. Я уже не та взбалмошная девчонка, которую ты знал когда-то. Я теперь мать, взрослая женщина. Через час ты от меня умрешь со скуки.
– Малышка, с твоей внешностью ты мне никогда не наскучишь. – Ламар подвинулся ближе, схватив ее за другую руку, жадным взором обшарил ее тело и остановил взгляд на губах. Будь ей семнадцать, она сочла бы такое откровенное желание сексуальным. В двадцать семь оно показалось ей отвратительным.
Оливия огляделась по сторонам. Поблизости было полно людей, которых она знала, но никого из тех, кому она могла бы подать знак глазами, прося о помощи. Громкая музыка заглушала их разговор, даже если бы кто-то и обратил на них внимание. Но таких людей, похоже, не было. Конечно, никакой реальной опасности среди такого скопления людей для нее не было, да и какая опасность может исходить от Ламара. Ей только нужно убедительно объяснить ему, что ей нужно идти, и он поймет.
Поймет ли?
Ну, она надеется, что поймет. Если же он вынудит ее устроить сцену, то потом от слухов месяцами не отмоешься.
– Пусти меня, Ламар. – Слова прозвучали спокойно, но твердо, словно приказ.
– Если позволишь угостить тебя ужином, – не уступал он.
– Спасибо, нет. – Отказ был четким и недвусмысленным, и она мягко, чтобы не привлекать внимания, попыталась освободить руки.
– Тогда завтра вечером. – Ламар уже не улыбался, глаза его стали жесткими.
– Спасибо, нет.
– В следующую пятницу? Или в субботу?
– Боюсь, что нет. Спасибо.
– Другими словами, проваливай?
Оливия начала терять терпение:
– Что-то в этом духе. – Ей удалось выдернуть руку: чуть выше локтя, куда впились его пальцы, остались следы, и она подумала, что завтра, наверное, там будет синяк.
