В конце концов, это ее лошади.
– Сука! – повторил он, на сей раз громче.
– Старик, она красивая женщина. – Томми подошел сзади и хлопнул его по плечу. Он восхищенно смотрел вслед покачивавшимся, обтянутым гладкой кожей бедрам Александры Хейвуд, шедшей к машине. Ее ухоженные светлые волосы сверкали на фоне хмурого неба. – Я бы не возражал, если бы она была моим боссом. Если тебе повезет, она будет гоняться за тобой вокруг письменного стола. Конечно, если ты не захочешь уступить ее мне.
Джо пропустил его слова мимо ушей. Он шагнул вперед, с грохотом захлопнул дверь и запер ее. Жаль, что от приказа этой особы нельзя избавиться так же легко, как от лицезрения ее надменной особы. Уэлч обернулся и хмуро осмотрел свой сарай. Он лишился не только большей части дохода, но и всех надежд, которые питал последние восемь лет. Поверить в это было невозможно.
Его усилия создать знаменитую на весь мир конюшню скаковых лошадей пошли прахом. И последний удар должен был нанести он сам, продав всех уистлдаунских лошадей. За тридцать дней! «Счастливого вам Рождества, мисс Хейвуд», – мрачно подумал он.
Легче было бы вскрыть себе вены.
– Дьявольщина, Джо, ты выглядишь так, словно собака помочилась тебе на ногу. Что случилось?
Джо сделал глубокий вдох, надеясь успокоиться. Слепой гнев мог довести человека только до сердечного приступа. Они с Томми договорятся – недаром они друзья с детского сада мисс Морин, так что переживать не из-за чего. Хранить тайну не имеет смысла: новость о происшедшем скоро облетит весь Симпсонвилл. А весь мир узнает об этом, как только он начнет подыскивать потенциальных покупателей для своих – ее – лошадей. Таков их город. И таков его бизнес. Все знают обо всех все, и бороться с этим бессмысленно.
– Она меня уволила. Сказала, что продает ферму. Велела мне продать лошадей. В течение тридцати дней. – Его голос звучал ровно, но все внутри начинало болеть. Сулейман, Тореадор, Силвер Уандер – господи, как он любил Силвер Уандер! Одна из двух кобыл, жеребых от Сторм Кэта, она стоила около полумиллиона долларов. Он бы никогда не смог позволить себе купить ее.
Томми вытаращил глаза.
– Ты морочишь мне голову, да?
– Нет, Томми, не морочу.
– Сука! – возмущенно выпалил Томми, и Джо получил секундное удовлетворение, услышав в его голосе те же чувства, которые испытывал сам. – Хреново, старик. Правда, хреново.
– Угу. – Джо состроил гримасу. Томми было неловко. Он явно не знал, чем утешить друга.
– Знаешь, Джо, я уважаю мнение твоего отца – когда дело доходит до лошадей, он обычно оказывается прав, – но не думаю, что этот Виктори Данс, которого он уговорил тебя купить, стоит тридцать тысяч. Где, говоришь, он его откопал? – К ним подошел Бен. Остановился, недоуменно покачал лысой головой. Быстро редевшую макушку высокого, худого и жилистого Бена Райдера окружали короткие темно-русые волосы. Вечно взволнованный вид дантиста приятели приписывали боязни потерять их остатки.
– На скачках в Пимлико, – рассеянно ответил Джо, уже начиная составлять в уме список возможных покупателей. Если ему суждено заниматься этим отвратительным делом, он сделает все, чтобы его – ее – лошади попали в хорошие руки. Но чтобы сделать это, да еще в такое время года, придется попотеть. До Дня благодарения подать рукой, а через три недели начнется Рождество. Лошадники так же подвержены праздничной горячке, как и все остальные.
«Счастливого вам Рождества, мисс Хейвуд».
– Бен, старина, Джо уволили. Она продает Уистлдаун. А ему нужно продать их всех. Его лошадей. – Томми говорил вполголоса, как будто у Джо был неоперабельный рак или что-нибудь еще хуже.
– Кончай заливать, Томми. – Бен тоже был их другом с детского сада. Они знали друг друга так давно, что могли считаться родственниками. Это имело свои хорошие и плохие стороны.
– Я не заливаю. Богом клянусь, чистая правда.
– Да, Бен, правда, – устало сказал Джо, прежде чем Бен успел потребовать подтверждения. Райдер остановился, как пораженный громом. На его лице был написан испуг.
– И что ты будешь делать?
Джо пожал плечами. Он готов был грызть ногти от гнева и отчаяния, но крепился из последних сил.
– Это ее лошади. Если она велит их продать, я обязан подчиниться.
Бен покачал головой:
– Какого черта ее сюда принесло? Думает, ей все позволено? У тебя есть контракт или что-нибудь в этом роде?
Джо захлопал глазами. Как видно, бомба, взорванная Александрой Хейвуд у него под носом, начисто отшибла ему мозги. Каждый год он подписывал какой-то клочок бумаги, присылаемый поверенным Чарльза Хейвуда. Читал он его один раз, только тогда, когда получил впервые. В последний раз этот документ лег на его стол в сентябре, и Джо подмахнул его, не глядя. Но это действительно был контракт, согласно которому он являлся управляющим фермой Уистлдаун и личным тренером уистлдаунских лошадей. Законный, заверенный контракт. Если ему не изменяла память, действовавший до декабря следующего года.
– Ты знаешь, есть.
Какое-то время все трое молча смотрели друг на друга.
– Ты не думаешь, что об этом нужно сообщить нашему Аттиле Великому? – наконец улыбнулся Томми.
Ответная улыбка Джо была мрачной.
– Пожалуй, мне стоит немного поболтать с мисс Хейвуд. Прежде чем она объявит аукцион или что-нибудь в этом роде.
Глава 7
Когда Алекс оставила машину на подъездной аллее Уистлдауна, она чувствовала себя хуже некуда. За последнее время она сообщила скверное известие такому количеству людей, что должна была к этому привыкнуть, но так и не привыкла. Даже если перед ней стоял столь несносный человек, как Джо Уэлч.
Пришлось напомнить себе, что этот разговор, как бы он ни был неприятен, остался позади. Она сделала то, что должна была сделать. Выполнила долг перед отцом. Можно было гордиться собой: она проявила решительность и с честью вышла из трудной ситуации – столкновения с тяжелым человеком. Если бы отец знал, он гордился бы ею. Но она чувствовала усталость. Смертельную усталость. Хотелось только одного – лечь, уснуть и проспать несколько дней подряд.
Вспышка гнева отняла у нее последние силы.
Уэлч не знал одного. Ей до смерти не хотелось расставаться с Уистлдауном. И с лошадьми тоже. Он был прав: ее отец любил и ферму, и животных. Будь ее воля, она сохранила бы ферму в память о нем. Он всякий раз с каким-то детским нетерпением предвкушал свой визит сюда, регулярно совершавшийся раз в два года. Уистлдаун был его убежищем от напряженной жизни. Летом он время от времени проводил здесь выходные, бросая все ради возможности понаблюдать за успехами любимой лошади. Уистлдаун был одним из немногих приобретений, которые он сделал просто ради удовольствия, не думая о материальной выгоде. Но ничего нельзя было поделать. Ферма была роскошью, которую они больше не могли себе позволить. Следовательно, ее нужно было продать. «Если бы я уступила поверенным, предлагавшим взять Джо Уэлча на себя, сегодняшнего неприятного разговора не было бы», – думала Алекс. В конце концов, что такое ферма? Мелочь. Она спокойно могла бы остаться в Филадельфии.
