Но она была обязана приехать. Необходимость лично сообщить Джо Уэлчу об увольнении была лишь предлогом. Она пренебрегла мнением друзей, которые доказывали, что этот визит будет слишком болезненным. Она отвадила эскорт поверенных самым простым способом: сказав «нет». В конце концов, эти люди были ее служащими. Ей было необходимо посетить ферму Уистлдаун в одиночку. Необходимо позарез. Уверенность в том, что она способна справиться с собой, была лишь видимостью. На самом деле Алекс ни в чем не была уверена. Она ощущала пустоту, оцепенение, страх и чувство, что ее предали. Когда стало ясно, что с Уистлдауном придется проститься, Алекс испытала яростное, жгучее, непреодолимое желание посетить место, которое так любил ее отец. То самое место, где он умер. Она хотела увидеть, где это случилось, и, если удастся, понять, как и почему. Иначе она никогда не сможет примириться с его смертью.
Ее отец покончил с собой? Это невозможно: насколько она знала отца, самоубийство не вязалось с его характером. Отсюда возникал вопрос: а знала ли она его вообще? Алекс думала, что знает. Видимо, она ошибалась. Поднимаясь на крыльцо Уистлдауна, она сделала глубокий вдох. Воздух был влажен и холоден. Она знала, что скорбь делу не поможет, и заставила себя думать о другом. Алекс остановилась у дверей, обернулась и обвела взглядом окрестности. Тут было красиво даже в пасмурный день. Бескрайние поля тянулись от горизонта до горизонта. Отсюда были видны лишь два дома: чья-то крыша вдалеке, а всего через два поля отсюда – обшитый белой вагонкой деревенский дом, в котором жил Джо Уэлч с семьей. В полях паслись разномастные лошади. Алые попоны (алый и белый были цветами конюшни Уистлдауна) делали их похожими на дикие маки.
Особняк Хейвудов был выстроен из массивных камней за несколько десятилетий до Гражданской войны. Потом кто-то обновил кухню, добавил ванные, провел водопровод и электричество, но в остальном дом не изменился. Стены были выкрашены в белый цвет и украшены широким крыльцом с шестью высокими коринфскими колоннами. Дом выглядел так, словно сошел со страниц «Унесенных ветром».
Впервые Алекс побывала здесь вскоре после того, как отец купил этот дом. Тогда ей было пятнадцать лет. Она была самолюбива, вспыльчива и отчаянно воевала с новой мачехой (номер три, Алисией), тоненькой как тростинка и много о себе думавшей бывшей фотомоделью. Летний визит, казавшийся нескончаемым, занял две недели. Алекс приехала вместе с отцом и своей трехлетней единокровной сестрой Нили.
На следующее лето Алисия стала воспоминанием, и мыслей о подобной поездке больше ни у кого не возникало.
Алекс вспомнила, с каким восторгом отец показывал ей здешние места, и у нее опять заныло сердце.
Тут же возник комок в горле. «Я хотела бы, чтобы ты сейчас был со мной», – мысленно сказала она отцу, и эта мысль взвилась в небеса, как молитва.
Словно в ответ, что-то холодное и влажное коснулось ее лица. На мгновение она испугалась. Алекс подняла глаза к небу и поняла, что начинается дождь. Упала еще одна капля; Алекс очнулась от воспоминаний и вошла в дом.
«Наконец-то тепло», – с облегчением подумала она, закрыв за собой дверь. Внутри пахло лимонной жидкостью для полировки мебели. На твердом дощатом полу лежал красный восточный ковер, придававший жизнерадостность просторному вестибюлю с белыми атласными обоями и пятиметровым потолком. Огромная хрустальная уотерфордская люстра заливала помещение ярким светом. Дверь направо вела в парадную гостиную, строгое бежево-белое убранство которой оживляла лишь ваза с шелковыми розами; дверь налево – в огромную столовую с тяжелой старинной мебелью. Обе двери были из сверкающего красного дерева. Прямо перед ней вздымалась широкая изогнутая лестница, которая вела на второй этаж. За лестницей находилась вращающаяся дверь в кухню.
– Ну что, нашли вы Джо? – Запыхавшаяся Инес влетела в вестибюль откуда-то сзади. Ее лицо озаряла улыбка. Бывшей иммигрантке из Мексики, вышедшей замуж за местного жителя, плотной, с круглым гладким лицом без единой морщины, Инес было около пятидесяти лет. Сегодня она была облачена в красные слаксы, розово-красную блузку с цветочным рисунком и черные тапочки. Алекс рассеянно подумала, что это ее спецодежда. Если так, Инес сильно отличалась от уборщиц в черных халатах, к которым Алекс привыкла в Филадельфии.
– Да, нашла, – сухо сказала она, расстегивая жакет и передавая его экономке.
– Он такой красивый, правда? – Инес приняла жакет и вздохнула:
– Просто позор, что у него нет жены. Бедный парень. Бедные дети.
– А что случилось с его женой? – Судя по тону Инес, речь шла о чем-то большем, чем тривиальный развод.
– Ах, она была последней дрянью. Удрала, просто удрала и бросила его с тремя маленькими детьми. Много лет назад. Удрала и не вернулась. Он растит трех pequecos
[9]
совсем один, а мужчине это трудно.
– В самом деле? – На мгновение Алекс ощутила угрызения совести. Уволить отца-одиночку! Но ничего нельзя было поделать, так какой смысл расстраиваться? Она хотела поговорить с экономкой о другом. Когда дом пустовал, Инес приходила только раз в неделю, но когда приезжал кто-нибудь из членов семьи, она находилась тут постоянно. Вполне возможно, что она была в особняке и в ту ночь.
– Инес, – Алекс сделала паузу. Ей было трудно облечь вопрос в слова. То, что стояло за словами, было слишком болезненным. Она сделала еще одну попытку: – Вы работали здесь во время последнего визита моего отца, верно? Он был не таким, как обычно? Может быть, грустным или подавленным?
Лицо Инес приобрело скорбное выражение.
– Меня уже многие спрашивали об этом. Могу ответить то же самое, что и им: нет, мэм. Он был таким, как всегда, очень красивым джентльменом.
«Очень красивым джентльменом». Алекс проглотила комок в горле.
– В тот последний день вы были здесь? – Инес кивнула. – Неужели не заметили ничего необычного? Абсолютно ничего?
– Нет, мэм. – Глаза Инес были несчастными. – Когда я видела его в последний раз, он был весел, смеялся, играл с гостями в карты. Когда я пришла на следующее утро и услышала, что Джо нашел его мертвым, я просто не могла в это поверить.
– Джо? Его нашел Джо Уэлч? Нашел тело моего отца?
– Да. А вы не знали? Я думала, что именно поэтому вы хотели поговорить с ним.
– Нет. – Алекс покачала головой. Инес еще ничего не знала об увольнениях, включая ее собственное. Сказать об этом сейчас было выше ее сил. Может быть, она все же поручит это поверенным. – Я не знала. Я…
Ее прервал телефонный звонок, негромкий, но настойчивый.
– Хотите, чтобы подошла я? – спросила Инес. Когда Алекс кивнула, экономка заторопилась на кухню. Алекс особенно не прислушивалась. Если тело ее отца нашел Джо Уэлч, придется поговорить с ним еще раз, как бы неприятно это ни было. Она обязана знать все, что можно. Знание – ее единственное утешение.
