Голова Сары лежала у него на плече, на подушке из собственных спутанных волос, каскадом ниспадавших вниз по его руке. Она закрыла глаза, а мягкие губы подрагивали от ожидания. Тело стало в его руках мягким, податливым от томительного ожидания. Она убедилась в бесполезности сопротивления и с трепетом уступила. Он унесет ее, уложит на колючую траву, как уже делал однажды и насладится ее плотью. Она не может остановить его, не хочет останавливать его.
Сара услышала тихий плеск воды и напряженно нахмурилась, пытаясь понять, откуда слышится звук. Она открыла глаза, посмотрела мужчине в лицо. Он смутно улыбался. Потом Сара взглянула вниз. Доминик неспешно входил в ручей, воды было ему по колено. В воде скользило трепещущее отражение луны. Зачем он переходит ручей? Она недоумевающе посмотрел ему в лицо. Он, лукаво прищурившись, наблюдал за ней.
– Что ты делаешь? – слабо спросила она. Ей на несколько мгновений показалось, что она очень далеко, где-то в ином мире. Сара попыталась сосредоточиться, прийти в себя, вернуться в реальность. Доминик дернул уголками губ. Сара едва успела заметить белую полоску зубов.
– Помогаю вам принять ванну, мисс Сара, – сказал он и нагло ухмыльнулся. Она не успела ни воспротивиться, ни изумиться, Доминик внезапно разжал руки, Сара рухнула в воду… и больно ударилась ягодицами о каменистое дно ручья. Через несколько секунд она вынырнула на поверхность, кашляя и размахивая руками. От неожиданности она наглоталась воды.
– Ах ты… ты! – Сара попыталась сгрести с лица намокшие пряди волос. Хотелось посмотреть на Доминика. Наконец ей удалось увидеть, что он стоит рядом с ней и оглушительно хохочет, закинув голову. Доминик совершенно не стеснялся собственной наготы.
ГЛАВА 16
– Ах ты грязная, неблагодарная свинья, – захлебываясь и отплевываясь, прошипела Сара. Доминик подумал о том, что если бы можно было убивать взглядом, то он уже бы рухнул в ручей, сраженный насмерть. Огромные золотистые глаза, обрамленные потемневшими от воды ресницами, неприязненно уставились на него. Ее губы, эти мягкие губы, которые ему так хотелось поцеловать, искривились от злости и ненависти. Сейчас она походила на разъяренную львицу, которую решили помыть и это ей не понравилось. Волосы свисали желтыми намокшими прядями, ноздри вздрагивали и раздувались от гнева. Теперь она продемонстрирует свое недовольство. Слова «свинья» и «скотина» употребляла нарочно, чтобы посильнее уязвить его. Доминик ничего не смог поделать с собой, снова расхохотался. Он очень развеселился, глядя на порядочную, чванливую мисс Сару, которая стояла сейчас в ручье мокрая, нагая, злая и не знала, какими еще словами выразить собственную ярость.
– Напомни, чтобы я научил тебя сквернословить, – сказал он, все еще усмехаясь и сел в ручей, вытянув длинные ноги по покрытому галькой дну. Но даже так вода еле доходила ему до груди.
– Уж ты, конечно, знаешь все подобные слова, – ругалась Сара, глядя на него блестящими от бешенства и негодования глазами. – Ничего, – угрожающе выпалила она, – как только я вернусь домой, ты получишь по заслугам! Я велю выследить тебя как собаку!..
– Не очень-то разумно угрожать мужчине, во власти которого ты находишься в данный момент, – мягко заметил Доминик, зачерпнул со дна ручья горсть песка и принялся лениво растирать грудь.
– Я буду угрожать тебе в любое время, когда захочу! И выполню свои угрозы, ты!.. – вопила Сара, оскорбления до глубины души.
Доминик спокойно наблюдал за ней, словно бы получая удовольствие от того, как она реагирует на его действия. Чопорная, порядочная мисс Сара снова утратила свою сдержанность, вместо нее перед ним предстала разъяренная мегера, она хотела отомстить, визжала от негодования и интриговала его не меньше, чем раньше. Восхитительно, что все маски умещались в одной-единственной женщине: охваченная предрассудками старая дева, храбрая юная леди, очаровательная партнерша в танце, страстная любовница и сварливая баба. Доминик догадывался, почему она так взбесилась сейчас. Она рассчитывала на то, что он снова займется с ней любовью, хотя заявила о нежелании. Как и все женщины, поступала она нелогично и разозлилась, когда он стал делать не то, чего она от него ожидала. Доминик не мог больше сдерживаться, ему хотелось еще сильнее разозлить ее, поддразнить, уколоть. В гневе она была потрясающе прекрасна!
– А чего это ты так взбесилась? – удивленно поинтересовался он, приподняв изогнутую иронично бровь. Вместо ответа, она зачерпнула в ладони воды и плеснула ему в лицо. Должно быть, ей хотелось кинуть в него чем-нибудь более основательным.
– Ты, скотина, нарочно унизил меня, – прошипела Сара, оскалившись, словно дикая кошка. Доминик только фыркнул, услышав то же самое оскорбление. Было ужасно наблюдать, как мисс Сара становится добродетельной злючкой. Даже выходя из себя, она выражалась светским языком.
– Не смей смеяться надо мной, гондон!
– Гондон!? – с расстановкой повторил Доминик и от смеха упал спиной в ручей. – Мой Бог, Сара, где ты слышала это слово?
В ответ Сара прямо-таки зарычала и бросилась на него, согнутые пальцы тянулись к глазам Доминика, белые жемчужные зубки готовы были сомкнуться на его горле, коленом она метила ему в пах. Удивленный Доминик едва успел отбить ее атаку. Он успел перехватить ее за запястья, но вот ноги оказались не столь быстрыми. Благодаря удаче, ее колено не достигло цели, но все же оказалось очень близко.
– Прекрати! – приказал он, рассердившись не на шутку, обхватил ее ногу своей и удерживал Сару, одной рукой сжав запястья, а другой прижимая девушку к груди. Она едва могла пошевелиться.
– Отпусти меня, ты… – похоже, запас ее бранных слов истощился, Доминик услужливо подсказал одно очень гадкое слово. Сара замерла, она была ошеломлена, шокирована и мгновенно замолчала, потом сказала:
– Отвратительно.
– Зато эффектно, – парировал он.
Доминик ощущал теплоту и мягкость нежных форм, прильнувшего женского тела. Несмотря на то, что он пытался не обращать на это внимания, его мужская плоть начала реагировать.
Он перекатился и сел, прижимая девушку к бедру, она буквально полулежала на нем. Доминик надеялся, что Сара не заметит восставшей плоти. Сейчас ему еле удавалось контролировать себя и свои чувства. Сара слегка отодвинулась, касаясь шелковистым бедром его шершавой ноги. Желание стало настолько Сильным, что Доминик сцепил зубы и чуть не застонал.
– Ты, конечно, знаешь много подобных слов, – ядовито сказала она. Ярость в ней немного поутихла после того, как Доминик пытался научить ее грязному слову, которое услышал в конюшне замка. Сара изогнулась, пытаясь вырваться.
– Отпусти меня.
Доминик почувствовал, как к его груди прикоснулись маленькие твердые соски, на бедре двигались упругие, круглые ягодицы. Его пронзил очередной дикий приступ вожделения. Доминик почувствовал внезапное непреодолимое желание поцеловать ее, овладеть ее телом прямо здесь, в ручье…
Он знал, что Сара будет сопротивляться только для видимости. Но поступить таким образом значит облегчить ей задачу. Она возненавидит его по-настоящему и, возможно, навсегда, если он возьмет ее прямо сейчас. А ее отвращение сотрет чувство вины за предательство. Если он когда-нибудь снова станет ее любовником, то только в том случае, если она сама захочет его так же сильно, как он ее. Если она сама попросит его об этом. Она должна будет отдавать себе отчет в том, что собирается сделать, чего ей хочется. Рано или поздно она признается в этом, и Доминик решил дождаться этого момента.
