– Тогда зачем ты вернулся?
– Я не мог иначе.
Вот в этих словах было больше правды. До сих пор Том обманывал себя, что ему можно приехать, ибо опасность миновала и он уже в состоянии властвовать над своими чувствами. А на самом деле он просто воспользовался представившейся возможностью, так как устал находиться вдали от Ронни.
Ему необходимо было видеть ее.
– Я видела твою девушку.
Том не заметил, чтобы Ронни смотрела на Диану, а он мог бы поклясться, что не упустил ни единого движения Ронни, когда она была в поле его зрения. Наверное, она заметила Диану, когда Марсден отвел Тома в сторону, чтобы обратить его внимание на поведение Хилли.
– Ревнуешь? – спросил он точно так же, как она его.
– Да.
– Отлично.
Медленно двигаясь в сторону от галереи, Том все сильнее сжимал талию Ронни и улыбался, глядя ей в глаза.
– Она очень красивая.
– Спасибо.
– Могу спорить, что она добрая.
– Да, добрая.
– Ты женишься на ней?
Улыбка Тома поблекла.
– А ты как думаешь?
– Я думаю, что если ты женишься, то совершишь ошибку.
– Почему?
– Потому что она не зажигает тебя.
Ее глаза ласково грели его лицо. Легкая улыбка играла в уголках ее губ. Ему казалось, что ее рука, лежащая на его плече, сделана из жидкого огня и прожигает насквозь и пиджак, и рубашку.
– Откуда ты знаешь?
– А разве не так?
– Я тебе не скажу.
– Я права. – Опущенные ресницы Ронни взметнулись вверх, и их глаза снова встретились. – Скажи мне правду, Том.
Она убивала его своей настойчивостью.
– Ронни, давай сейчас не будем говорить о Диане.
– А почему?
– Потому что она никак не связана вот с этим.
– С нами?
– Ты меня поняла.
– А разве есть мы?
– Похоже, что есть.
– Ты как будто этому не рад.
– Я не был рад, когда в детстве заболел ветрянкой. Но я ничего не мог поделать, и мне оставалось только чесаться.
Ронни весело улыбнулась.
– Значит, я для тебя все равно что ветрянка?
– Гораздо хуже. Тогда я выздоровел через неделю.
– Том.
Ее голос чуть-чуть переменился. И едва заметная морщинка легла между бровей.
– Что?
– Льюис идет сюда. Думаю, он намерен тебя сменить.
Том инстинктивно сжал ее талию крепче, будто защищая свою собственность. Но у него не было выбора.
Ему придется уступить женщину, от которой он без ума, мужчине, который является ее мужем.
И улыбаться при этом.
ГЛАВА 27
Том выпустил Ронни и принял у Льюиса его партнершу, миссис Хилли. Однако музыка через два такта умолкла. Ронни с облегчением отошла от Льюиса и направилась к краю танцплощадки, где стояли дети ее мужа в обществе Кенни и его жены. И – подружки Тома.
Том двинулся в ту же сторону вслед за Льюисом. Ронни не нужно было оглядываться, чтобы догадаться об этом. Теперь все ее нервные окончания извещали Ронни о присутствии Тома.
Подруга оказалась красивой. Ронни, впрочем, так и предполагала. На ней было закрытое голубое платье без рукавов с блестящей каймой у горла. На шею она надела единственную ниточку жемчуга. Ее прямые волосы слегка вились у концов. Полные губы были, пожалуй, главным ее козырем, а вот близко посаженные глаза несколько портили внешность. Ронни могла бы поклясться, что они голубые, хотя подошла еще недостаточно близко, чтобы разглядеть.
Голубоглазая блондинка в голубом платье. Надежная. Предсказуемая. Скучная.
Том заслуживает большего.
Жена Кенни – тоже блондинка, но ее волосы длиннее и пышнее, под стать пышным формам. Она была одета в широкое платье без пояса, черное вверху и белое внизу. Ронни решила про себя, что платье пошло бы ей больше, если бы цвета были расположены наоборот. Кенни как раз что-то говорил ей, и она смеялась. Ее рука по-хозяйски лежала на его запястье.
Когда Ронни, а вслед за ней Льюис приблизились, глаза Марсдена сверкнули, а губы чуть скривились. Ронни знала, как Марсден относится к ней; знала она также, что Марсдену весьма хотелось бы затащить ее в постель. Только это случится, надо полагать, не раньше, чем власть на Земле захватят маленькие зеленые человечки из космоса. Ронни презирала Марсдена не меньше, чем он ее. Нет, даже больше, так как, в отличие от него, не испытывала никакого сексуального влечения к нему.
Жена Марсдена Эванджелина, во всем единая с мужем (так она, во всяком случае, считала), наморщила носик, увидев Ронни, как будто учуяла скверный запах.
В глазах Сида отразилось откровенное восхищение, а в глазах Джоанн – легкая ревность и задумчивость; она перевела взгляд с Ронни на Тома. Ронни вспомнила, что дочь Льюиса когда-то крутила любовь с Томом; возможно, во всем, что касается Тома, она сверхчувствительна. Не исключено, что она обратила внимание на силовые линии, возникшие в этот вечер между Томом и Ронни.
Льюис поравнялся с ней и обнял за талию. Ронни подавила желание сбросить его руку и улыбнулась.
В последнее время она едва переносила прикосновения Льюиса.
– Привет, папа! – Джоанн положила руку Льюису на рукав и встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. – Я не была в шатре, когда резали именинный торт. Прости. И вообще, с днем рождения тебя.
Ронни не могла не признать, что Льюис, пусть и плохой муж, был исключительно нежным отцом. И все трое детей платили ему любовью и преданностью.
– Знаешь, пап, у Картер сегодня опять разболелось ухо. Просто напасть какая-то.
Картер – это четырехлетняя дочь Джоанн.
– Бедная девочка.
– Вы знакомы с миссис Хилли? – спросил Том, подойдя ближе.
Он обошел Ронни, встал рядом с Дианой и взял ее под руку. В нескольких шагах от Ронни.
Ронни сама удивилась, насколько ей стало неприятно.
Вся компания приветствовала миссис Хилли.
– Диана, Энн, вы еще не знакомы с сенатором и миссис Ханнигер. Это Диана Олбрайт. Супруга Кенни Энн Гудмен, – продолжал Том.
– Здравствуйте.
Ронни пожала руки обеим женщинам. Льюис же, поприветствовав Энн, повернулся к Диане и обратился к Тому:
– Значит, мисс Олбрайт с тобой? У тебя по-прежнему хороший вкус, как я вижу.
Диана рассмеялась.
– Благодарю вас, сенатор.
