— Нет, ты мне об этом не говорил.
— Значит, просто забыл.
— Но как ты мог, Питер! Это же нечестно по отношению к Мэдисон.
— Он названивал мне каждый день, и у меня просто не оставалось выхода, кроме как согласиться. Вот мы и отправились к «Элейн».
— Ну и что же представляет собой его жена?
— Блондинка с торчащей вперед нижней челюстью и невероятно большим бюстом. По-моему, груди у нее натуральные.
— Ха! — фыркнула Джеми. — Вы, мужчины, ужас какие наивные! У подобных девиц не бывает ничего натурального. Наверняка силиконовые.
— Иногда ты бываешь редкостной злючкой, дорогая.
— Гляди! — вдруг завопила Джеми и принялась неистово размахивать руками. — Вон такси… Та-акси-и!!!
По пути домой они неистово целовались на заднем сиденье машины, и таксист деликатно старался не смотреть в зеркало заднего обзора. Джеми уже была готова поведать Питеру о мучивших ее подозрениях и о том, как она чуть не посадила ему на хвост частного детектива. Но потом она подумала, что такое признание вряд ли доставит мужу удовольствие, и решила держать рот на замке.
— Чем ты хотел бы заняться сегодня вечером? — спросила Джеми, когда они уже находились дома. — У нас пока нет никаких планов.
— Именно это мне и нравится, — сказал Питер с широкой улыбкой на лице. — Никаких планов. Вот такие вечера я люблю.
— Мы могли бы заказать ужин из китайского ресторана, — предложила Джеми, — или взять в видеотеке какую-нибудь кассету.
— Например?
— Ну-у, что-нибудь с Брэдом Питтом.
— А я посмотрел бы что-нибудь с Шарлиз Тэрон.
— В таком случае давай возьмем две кассеты и закажем целое корыто жратвы из китайского ресторана. Я голодна, как пиранья. Мы ведь сегодня даже не обедали.
— Тебя было не остановить. Ты не видела ничего вокруг себя, пытаясь скупить весь магазин.
Джеми дождалась, пока Питер скроется в своем кабинете, который они в шутку называли берлогой, и набрала телефон Мэдисон, а когда включился автоответчик, прошептала:
— Отмени встречу в понедельник. Я позвоню тебе позже. Или перезвони сама, когда прослушаешь это сообщение. Но в любом случае не говори ни слова Питеру.
* * *
Мэдисон вернулась домой через час после этого и сразу же прослушала сообщение Джеми. Черт побери! Какого дьявола она ввязалась в эту историю! У Джеми — семь пятниц на неделе. То Питер ей изменяет, то — самый верный муж на свете. Кому до этого есть дело? Ее, Мэдисон, жизнь рассыпается на кусочки, а Джеми волнуется только о том, как бы отменить встречу с частным детективом!
Сламмер приветствовал Мэдисон с таким энтузиазмом, будто она отсутствовала целый год. Она села на пол рядом с псом и стала гладить его по спине. Пес немедленно повалился на бок, перевернулся на спину и неприлично растопырил ноги в ожидании, когда ему начнут чесать пузо. Это дело он любил больше всего в жизни.
— Какой же ты смешной! — обратилась к нему Мэдисон.
Ну почему Майкл не рассказал ей правду, когда она была еще девочкой! Зачем он заставил Стеллу жить с грузом неправды на душе!
В сознании Мэдисон возник образ той женщины, которую она всю жизнь считала своей матерью. Ее первое свидание с мальчиком — Стелла не пожелала говорить на эту тему. Ее первый бюстгальтер — для его покупки Стелла отправила ее вместе со служанкой в «Блумингдейлс». Ее первые месячные — Стелла отнеслась к этому известию с полнейшим равнодушием.
Теперь становилось понятно, почему Мэдисон и Стеллу не связывали близкие отношения. Потому что она на самом деле не была ее матерью, не желала ею быть и, судя по всему, яростно ревновала к Глории, хотя та уже много лет была мертва.
А с другой стороны — Майкл: красивый, обаятельный, заботливый. Он был готов в любую минуту выслушать все ее просьбы и всегда оказывался на ее стороне. Теперь понятно, почему. Из-за чувства вины. Только из-за чувства вины.
В голове Мэдисон все еще звучали сказанные им слова. «Они ее застрелили». Кто эти таинственные «они»? И с какой стати кому-то понадобилось стрелять в Глорию?
Майкл сказал, что он занимался какими-то противозаконными делишками. Какими именно? И скрывает ли он от нее еще какие-нибудь секреты?
Несомненно. И, несомненно, у него это отлично получалось, поскольку до сегодняшнего дня у Мэдисон ни на секунду не закралось подозрение, что от нее что-то утаивают.
По счастью, у Мэдисон был аналитический склад ума. Она взяла большой желтый блокнот, ручку и стала набрасывать список вопросов, которые намеревалась задать отцу. Были ли они с Глорией женаты? Были ли у нее родственники? Поймали ли тех людей, которые ее застрелили? Понесли ли они наказание, а если нет, то почему?
Сколько же всего ей необходимо узнать! Точно так же она обычно готовилась к очередному интервью. Только это интервью обещало стать самым важным в ее жизни.
Мэдисон решила, что, когда Майкл позвонит, она попросит его приехать к ней домой. А когда он приедет, она усадит его в кресло и очень спокойно, без спешки выяснит все. Абсолютно все. Больше — никаких секретов!
Правда сделает ее сильной и свободной. Только узнав правду, Мэдисон сможет разобраться в собственной жизни.
10
Сценический псевдоним нынешней пассии Чеса был Варумба. Она удостоилась его за те немыслимые выкрутасы, которые умудрялась вытворять со своим сногсшибательным телом, змеей извиваясь возле шеста в стриптиз-баре. Крупная, полногрудая девка с писклявым голосом и веселым нравом, она являла собой излюбленный женский тип Чеса.
В этот день он велел ей отправиться в «Блуминг-дейлс» и купить приличное платье.
— Чтобы не торчали наружу сиськи и задница, — сурово инструктировал ее Чес. — Чтоб все твое добро было надежно прикрыто. И заодно купи лифчик, от которого сиськи кажутся меньше.
— А в чем дело? — удивилась Варумба, мигая большими, сильно накрашенными глазами. — Боишься, что я тебя опозорю?
— Нет, но мои дочери не должны догадаться, что я встречаюсь со стриптизершей.
— А что ты имеешь против профессии стриптизерши? — обиженно пропищала девица.
— Лично я — ничего, а вот мои девочки… И, кстати, будь с ними пообходительнее. Они у меня особенные.
— Сколько же им лет? — поинтересовалась Варумба, ожидая, что Чес скажет что-то вроде десять и двенадцать.
— Они старше тебя, — сказал он.
У Варумбы хватало мозгов, чтобы понять: его дочки наверняка возненавидят ее, узнав, что она — любовница их отца. Нормальная женская реакция. А Чес тем временем размышлял, как объяснить дочерям, что он встречается с девицей, которой всего двадцать три года. Наконец он принял решение.
— Если они спросят, сколько тебе лет, скажешь, что тридцать.
