И только Декс стоял на пути этой мечты. Будь он проклят, жалкое ничтожество! И дернула же ее нелегкая выйти за него замуж!
Ах, ну да, конечно, с сарказмом вспомнила она свои былые мечты, он же должен был стать кинозвездой! Но теперь с этими глупостями покончено.
Из ванной раздались звуки льющейся воды. Это Джоэл открыл душ. Розарита потихоньку выдвинула ящик тумбочки, что стояла возле кровати Джоэла, и заглянула в него. Пистолет. Отлично, это еще одно свидетельство того, что он — настоящий мужик. Шесть прозрачных коробочек с мятными конфетами «Тик-так». Кассета с порнографическим фильмом под названием «Горячие язычки». Непочатая упаковка презервативов самого большого размера. И — светло-голубой конверт с надписью «Моему котику». Розарита молниеносно вытащила лежавшую в конверте записку и развернула ее. «Малышкин! Я тебя люблю! И всегда буду любить! Увидимся на следующей неделе. Согрей для меня постельку». Подпись гласила: «Твоя лапуля».
Малышкин… Лапуля… Какая еще, к черту, «лапуля», твою мать!
Розарита хватала ртом воздух. Неужели у Джоэла есть другая баба?!
Она хотела продолжить обыск, но тут звук льющейся воды прекратился. Она торопливо сунула записку в конверт и задвинула ящик.
В комнату вошел Джоэл с полотенцем, повязанным вокруг бедер. Надо же, у него до сих пор стоял! Плотная махровая ткань топорщилась столь отчетливо, что ошибиться было невозможно.
Розарита поняла, что пришла пора заняться им всерьез, а в этом ей не было равных.
— Иди сюда, ненасытный, — проворковала она, взяв его за руку и затаскивая в постель. — У меня для тебя кое-что есть.
Джоэла не надо было просить дважды.
* * *
Декстер мерил гостиную шагами, через каждые пять минут поглядывая на циферблат часов. Где же Розарита? Он надеялся, что к приезду его родителей она уже будет дома — вот тогда сюрприз вышел бы на славу. Но часы показывали уже половину седьмого, а она все еще не возвращалась.
Он с неохотой снял телефонную трубку и набрал номер тестя. От этого немудрящего действия его прошиб пот. Декстер до смерти боялся Чеса Винсента и каждый раз, общаясь с ним, становился похожим на нелегального эмигранта из телесериала «Семья Сопранос», да и вел себя точно так же.
В самом начале их романа Розарита с гордостью сообщила Декстеру, что ее отец — король всего строительного бизнеса Нью-Йорка. Но Декстера не волновало, королем чего был отец его избранницы, он просто старался держаться от него подальше, вот и все.
— Здравствуйте, Чес, — проговорил он, стараясь унять дрожь в голосе. — Скажите, Розарита у вас?
— А с какой стати она должна быть у меня? — с подозрением в голосе прорычал Чес. — Она уехала уже два часа назад.
— Она, случаем, не сказала, куда поехала?
«Купить пистолет, чтобы вышибить тебе мозги!» — подумал Чес, но вслух произнес:
— Не-а. Скорей всего шастает по магазинам. Баб, что ли, не знаешь? Просаживают деньги до тех пор, пока сиськи не повиснут.
Декстер попытался изобразить смех, но у него не очень получилось. Хотя он вращался в среде манекенщиков, где царили весьма свободные нравы, его по-прежнему коробило от вульгарности.
— Позвони мне, если она не вернется домой до полуночи, — проговорил Чес, — я вышлю копов с собакой.
Какая прелесть! Какой заботливый отец!
Декстер вновь стал метаться по квартире. Заглянул в спальню для гостей, проверил, все ли готово к скорому приезду его родителей. Днем он заехал в цветочный магазин и лично выбрал дюжину изумительных красных роз — любимых цветов его матери. Кончита, их служанка, поставила розы в изысканную янтарную вазу, стоявшую на столике у телевизора. Декстер купил цветы и для Розариты — роскошные белые розы, которые он собирался преподнести ей, когда они останутся наедине.
Сегодняшний вечер будет особенным, Декстер был уверен в этом.
* * *
— Черт! — яростно воскликнула Розарита. Садясь в такси, она порвала свои дорогие колготки.
— Куда едем, леди? — спросил таксист, даже не обернувшись.
— У вашей двери слишком острые углы, — пожаловалась женщина. — Сделайте с ними что-нибудь.
— Так куда? — повторил водитель, обкусывая заусенцы на ногте. Розарита подалась вперед, чтобы получше разглядеть его личную карточку, прикрепленную к приборной доске. Муссаф Кирдариан. Очередной вонючий инострашка, с которым бесполезно препираться. Чес говорил, что всю эту публику следует выстроить в шеренгу и расстрелять без малейшей жалости. Иногда он перехватывал через край. Если пустить всех иностранцев в расход, кто тогда будет водить такси и управлять поездами? Кто будет убирать с улиц мусор? Откуда, наконец, возьмутся владельцы магазинов бытовой техники и фотоаппаратов?
— Угол 61-й и Парк-авеню, — резко ответила она. — Да поживее. Я тороплюсь.
Такси, взвизгнув колесами, рванулось с места, и Розариту подбросило на сиденье. Она выругалась и полезла в сумочку за сигаретами и уже собралась было закурить, когда Муссаф поглядел на нее в зеркальце заднего обзора и жестко проговорил:
— Здесь не курят. Вы что, читать не умеете? — И указал на табличку с перечеркнутой красной линией дымящейся сигаретой.
— Твою мать! — пробормотала Розарита и сунула сигарету обратно в пачку. Что за идиотские правила! И какое право имеет этот чумазый водила приказывать ей!
Если как следует обработать папочку, может, он купит ей собственную машину с персональным шофером? Особенно если намекнуть, что это был бы хороший подарок к Рождеству или на день рождения. Чес достаточно богат, чтобы позволить себе это, а ей не придется разъезжать по городу в задрипанном такси с сумасшедшим иностранцем за рулем, который к тому же запрещает ей курить! Конечно, Чес может спросить, почему она не пользуется «Мерседесом», который он им подарил, но разве припаркуешь такую дуру на Манхэттене? Это же сущий кошмар!
После этого ее мысли переключились на Джоэла. Ах, что за мужик! Как он взбеленился, когда она вонзила зубы в его шею! Да так глубоко, что любая другая баба, претендующая на него, сразу заметит следы укуса и поймет, что она у него не единственная. Джоэл отпрыгнул от нее чуть ли не на метр.
— Ты что, охренела! — заорал он, потирая укушенную шею. — Что ты наделала!
— Извини, — с невинным видом ответила она. — Ты такой сексуальный… Я так сильно возбудилась, что ничего не могла с собой поделать.
— Твою мать! — выругался он. — У меня теперь вся шея распухнет.
— У тебя скорее кое-что другое распухнет, — захихикала она, ухватив Джоэла за член, почти постоянно находившийся в состоянии «всегда готов».
И теперь, сидя на заднем сиденье такси, она думала, что скажет его «лапуля», когда увидит багровый синяк на шее своего любовника. Точнее, бывшего любовника, поскольку у Розариты относительно Джоэла были далеко идущие планы. Осуществить их будет не так-то просто — она это уже поняла. Он был упрям, не выносил, когда на него давят, и, судя по всему, как и все остальные мужчины, до смерти боялся брачных уз. Однако Розарита не сомневалась в том, что рано или поздно ей удастся обойти все эти препоны.
