– А почему он сам не пригласит?
– Ну, может быть, боится. Ребят, знаешь, не очень-то радует, если девушка не примет приглашение.
Мег пришла в восторг и согласилась немедленно.
«Ну что ж, по крайней мере, нас будет четверо, – подумала Лорен. – Все лучше, чем быть одной со Стоком».
По мере приближения премьеры Бетти назначала репетиции все чаще. Лорен не возражала, да что там – ей это очень нравилось.
Однажды, когда она уходила, Ник схватил ее за руку.
– Эй, – сказал он, – неужели мне надо ждать до следующего дня рождения, чтобы ты со мной поговорила по-человечески?
– Ну, вот, я говорю, – ответила она, пытаясь казаться спокойной.
– Ха! – В смехе его звучала горькая нотка. – Ты опять в своем старом стиле. У тебя есть богатый парень, приятная спокойная жизнь и ни минуты для меня.
– Но мы же с тобой вместе работаем над пьесой, – ответила Лорен. – И почему ты думаешь, что наши отношения этим не исчерпываются?
Он посмотрел на нее так выразительно и неотрывно, что ей показалось, она сейчас вся растворится в этом взгляде.
– Ты же знаешь, что не исчерпываются, – сказал он.
– Я… я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Нет, ты понимаешь, – сказал он, – только не хочешь в этом признаваться.
Она выдернула руку и поспешила уйти. И с облегчением увидела, что Сток ее ждет. Но Сток ждал всегда.
В тот вечер, когда играли пьесу, пошел сильный снег. Бетти Харрис была в дурном настроении, потому что Харрингтон, которым она очень хотела козырнуть, все еще пребывал в заточении из-за тяжело протекавшей свинки.
Лорен дрожала. Почему она согласилась на ведущую роль? Неужели ей действительно хочется выступать перед всем городом в коротеньком шелковом халатике в роли Мэгги, сексуальной, не очень молодой женщины? Господи, все ее засмеют, придется бежать со сцены.
Ник тоже нервничал – он тоже не представлял, как это его угораздило влипнуть в такую чепуху.
Перед выходом они пожелали друг другу удачи.
– И сломать ногу, – сказала Лорен. Он взглянул на нее так, словно ослышался.
– Ногу сломать?
– Так говорят актеры, когда желают удачи.
– Я всегда считал, что они просто сумасшедшие, – ответил он, покачав головой.
Она усмехнулась:
– Да, наверное.
В горле у него пересохло, и ему очень хотелось сбежать.
– Ну, как бы то ни было, мы их всех достанем. Верно?
– Верно!
Лорен вышла первой. Ник ожидал своей очереди в кулисах, и сердце у него громко стучало. Но как только он ступил на сцену, весь страх исчез, и он стал Бриком.
«Вот, черт! – подумал он. – Я могу это, я действительно могу».
Он был прав, и пьеса имела бешеный успех. Для такого маленького городка, как Босвелл, было очень смело поставить «Кошку на раскаленной крыше», она могла шокировать зрителей, и Бетти рисковала. Но зрителям пьеса понравилась.
Кланяясь, Лорен заметила в первом ряду хмурого Стока и его родителей. Но это ей было совершенно безразлично, она была слишком полна радостью успеха и наслаждалась аплодисментами.
После пяти вызовов, когда занавес наконец опустился, восторженная труппа собралась за кулисами. Лорен осмотрелась, ища Ника, и поспешила к нему:
– Ты играл замечательно, – сказала она ласково.
– И ты тоже, – и усмехнулся: – Мы оба хорошо сыграли. Подошла Бетти Харрис, вся в бусах и звенящих цепочках.
– Это был настоящий хит, – сказала она, захлебываясь от волнения, – вы все играли чудесно. Если бы только мой брат мог порадоваться нашему триумфу!
– Жаль, что он все еще болеет, – ответила Лорен.
– У него теперь причиндалы, наверное, как у слона, – прошептал Ник на ухо Лорен.
– Что? – Она ушам своим не верила, неужели он мог это сказать?
– Это все свинка, – сказал он, глядя строго перед собой. – Так всегда бывает.
Она подавила смех, уж очень ярко представила в воображении Харрингтона Харриса со слоновьими причиндалами. Но тут внезапно появились родители. Она повернулась, желая представить им Ника, но его и след простыл.
За родителями возвышался рассерженный Сток.
– Ты не говорила, что будешь на сцене полуголая и каждый сможет глазеть на тебя сколько ему угодно, – пожаловался он.
Разве не следовало бы ему поздравить ее с успехом?
– Но ты меня и не спрашивал.
– Увидимся потом, дорогая, – сказала мать, уводя отца.
– Каково мне после всего этого, – продолжал Сток. – Ты там играешь на сцене с этим оборванцем. Ты меня сегодня с грязью смешала, Лорен.
– Ничего подобного, – ответила она с жаром.
– Нет, смешала. Лорен вздохнула:
– Не порть мне вечер, Сток. Ведь он для меня так много значит.
– Но не для меня.
– Тогда тебе, может быть, уйти домой?
– А ты что будешь делать?
– А я останусь и буду праздновать это событие со всей труппой.
– Без меня?
– Да, без тебя.
– Давай, празднуй, – сказал он и, кипя от ярости, вышел. Да, очень все скверно. Но сердце у нее от этого не разбилось.
В соседней комнате Бетти Харрис организовала обед для артистов. Они были сильно возбуждены и беспрестанно поздравляли друг друга с успехом. Рядом с Лорен оказался Ник.
– Ну… значит, так, – сказал он, подцепив булочку, – теперь я с тобой не увижусь до следующего года, пока в школе не начнутся занятия.
Она отпила воды из стакана.
– «До следующего года» – это все равно как «никогда». Но мы же увидимся на новогоднем вечере? Ты же будешь, правда?
– Не… не думаю.
– Почему же нет?
– Не люблю эти организованные толкучки, где всем должно быть весело.
Она прикусила губу, чтобы удержаться, но это вырвалось само:
– Но Дон захочется с тобой пойти? Он испытующе взглянул на нее:
– По-моему, я тебе уже говорил, что мы не пара, я и Дон.
– Но она говорит другое. «О Робертс, заткнись же!»
– А почему тебя это интересует? Ты в последнее время едва со мной говорила.
– Но я говорю с тобой сейчас. Он пристально глядел на нее:
– Но я, может быть, хочу с тобой не только разговаривать. Она отвернулась. Пора бы ей знать, что он просто хочет
лечь с ней или поступить, как с Мег. И почему это мальчиков так интересует секс? Неужели при этом они ничего не чувствуют и не хотят познакомиться поближе?
