– Да что бы то ни было, пусть этот чертовский транспорт, но он опаздывает. Это не очень красиво – опаздывать на собственную свадьбу.
Через пятнадцать минут Пиа выскользнула из комнаты, нашла телефон-автомат и позвонила Джимми домой. Никто не ответил.
Нейчур зажала ее в угол коридора:
– Что, черт возьми, происходит? Где этот свинячий подонок?
Пиа покачала головой:
– Не имею понятия.
– Ты жди внизу, – сказала Нейчур, – а я буду здесь. Прошло еще двадцать минут, но Джимми все не появлялся.
Пиа вызвала Сэмм из комнаты, и Нейчур присоединилась к ним, чтобы посовещаться, что делать.
– Похоже, он ее обманул, – сказала Нейчур. – Какая пакость!
– Кто-нибудь звонил к нему домой? – спросила Сэмм.
– Да, я, – ответила Пиа, – но там не отвечают.
Сэмм покачала головой: у нее всегда было предубеждение против Джимми Кассади.
– Что нам делать? – спросила Пиа.
– К черту их! Туда-то… – сказала Нейчур. – Мужчины! Они все чертовски подлые!
Уже прошел час, и стало очевидно, что Джимми не приедет. Лорен приняла известие стоически, хотя внутри у нее все разрывалось.
Пиа, Нейчур и Сэмм проводили ее к нему домой. К дверце холодильника была прикреплена записка: «Извини! Должен по контракту выехать в Африку. Буду через несколько месяцев. Можешь оставаться у меня, пока не подыщешь квартиру».
Лорен дважды прочитала записку, прежде чем отдать ее другим.
– Ублюдок! – воскликнула Нейчур, быстро пробежав глазами.
– О Господи! – сказала Пиа. Сэмм была красноречивее всех:
– Проклятый сукин сын! Никогда ему не верила.
Лорен совершенно ничего не чувствовала. Ее снова отвергли. Но это не имело значения. Ничто не имело значения. Она знала только одно: больше она никогда не поверит ни одному мужчине. Никогда. Вот в этом она была уверена.
43
Предложение состояло в следующем: Мэнни хотел, чтобы Ник пересек на лимузине границу, приехал бы в Тижуану и там, в гостинице «Сансет», взял бы пассажира, а затем привез его обратно в Соединенные Штаты. Вот такое простое предложение.
– И все? – спросил Ник скучным голосом.
– Несложно, правда? – переспросил Мэнни, откидываясь назад в огромном кресле, причем его двойной подбородок дрожал, как желе.
– Конечно, – ответил Ник, – в зависимости от того, кто пассажир.
– Давай договоримся, тебя это не касается, – сказал Мэнни, скребя подбородок, – и, таким образом, ты ничего не будешь знать.
Ник понимал, что верить Мэнни никак нельзя, но почуял возможность хорошо заработать, а так как чикагские запасы сильно истощились, он продолжил разговор:
– Сколько?
Мэнни взглянул на него с пониманием и подмигнул:
– Больше, чем ты зарабатываешь сейчас.
– Послушайте, – сказал Ник, – я не знаю, кого привезу, но пересекать границу меньше чем за две тысячи не стану.
– Но это большие деньги!
– Насколько мне известно, риск тоже большой.
– О'кей, о'кей, – проворчал Мэнни.
Но толстяк слишком поспешно согласился, и Ник пожалел, что не запросил больше.
– А когда это надо делать?
– Как-нибудь на следующей неделе. Сейчас идут переговоры.
– А кто пассажир?
– Школьница.
– Ага. Хочешь на этом заработать?
Ник понимал, что ступает на опасную почву. Совершенно очевидно, что действия Мэнни противозаконны. Неужели он свяжется с таким делом?
«Да, за две тысячи он готов в это дело ввязаться».
– Тебе надо кое с кем встретиться, – сказал Мэнни.
– С кем?
– Да с одной шикарной шлюшкой. Но не думай о ней ничего плохого.
«О! Как будто он собирался связываться с девушкой, которая имеет отношение к Мэнни. Вот уж поистине завидный шанс».
Мэнни нажал кнопку, и дверь отворилась.
– Поздоровайся с Шугой, – сказал Мэнни, представляя девицу с таким почтением, словно то была английская королева. – Мы с Шугой вместе уже пять лет. И два из них женаты, – добавил он с гордостью, – и счастливы, как блохи на пляже.
Шуге было двадцать три, но выглядела она всего на шестнадцать и вела себя, словно ей не больше двенадцати. Ее дорогое платье было сделано из черной кожи и едва доставало до толстеньких бедер. На ногах были шнурованные белые сапоги, а на руках, груди и в ушах так много фальшивых драгоценностей, что было просто удивительно, как она не падает под их тяжестью. У нее была большая грудь, рост малый, цвет лица розовый, а длинные до плеч волосы, крашенные в золотистый цвет, у корней уже почернели. Она беспрестанно курила, жевала резинку и кусала ногти.
Стоя около мужа, она злобно смотрела на Ника. Глаза у нее были маленькие, как бусинки, сильно подкрашенные, тонкие губы кривились в саркастической усмешке.
– Шуга – настоящая классическая проститутка, – сказал Мэнни так, словно ее здесь не было, – и помогает мне во всех делах.
«Да, – подумал Ник, – клянусь, что помогает».
– Я решил, что вы должны познакомиться, – продолжал Мэнни, тронув жену за ляжку, – так как именно ее ты должен подхватить в Тижуане.
«Иисусе Христе, он, кажется, влип!»
– Но вы сказали, что это будет школьница!
– Не беспокойся, она будет в школьной форме.
– Вы меня вроде разыгрываете? Но тут заговорила Шуга.
– Иди к черту! – сказала она, жуя жвачку, словно сердитая корова.
Да, ему предстояла та еще поездка.
Мастерская Джой Байрон размещалась в пустом складе на левой стороне Уилшира. Сама она оказалась пожилой англичанкой со скрипучим, как циркулярная пила, голосом. Ее тощее тело было облачено в длинное цветастое платье, ходила она с зонтиком и производила впечатление «сумасшедшей из Шайо».
Ник ни за что бы в том не признался, но ужасно нервничал.
– И… что я должен делать? – спросил он, стараясь изо всех сил сохранить невозмутимость.
– Ничего, – ответила Энни. – Ты сегодня просто зритель. Пожалуйста, расслабься.
– Ладно, ладно, – сказал он и подумал, как же он со всем этим справится.
Энни схватила его за руку:
– Пойдем, я тебя с ней познакомлю.
Он неохотно потащился с ней через всю комнату.
– Мисс Байрон, – сказала Энни, – это мой друг. Можно ему поприсутствовать сегодня?
Джой Байрон обернулась и смерила его взглядом.
