— Можешь захватить Пусскинса, — кисло предложил Оливер — он не любил раскошеливаться.
Росс хотел отказаться. Но с продюсером надо ладить — таковы правила игры, а потому он сказал:
— Конечно, придем.
Он не знал, что Оливер намерен пригласить Сейди Ласаль.
Если бы знал, то не согласился бы и под пыткой.
Оливер решил пригласить также Монтану и Бадди. Ему не хотелось, чтобы кто-то чувствовал себя обойденным. А кроме того, уж если все равно платить, так можно, наверное, один раз и выложиться. Расходы он в любом случае включит в смету на фильм.
Где-то на полпути между вестибюлем гостиницы и поджидавшими лимузинами решено было вместо «У Чейсена» ехать в ресторан «У Мортона». Что касается Росса, то это была ошибка: не успел он войти в прохладный холл ресторана «У Мортона», как перед ним откуда ни возьмись появилась Карен.
— Почему я тебя давно не вижу? — прошипела она, напирая сосками, проступающими сквозь белую шелковую рубашку всем на обозрение. — Если из-за Элейн беспокоишься, так я не возражаю, пусть в иске на развод будет мое имя.
Он чисто машинально протянул руку и дотронулся до возбужденного соска. Она испустила звериный стон. Несколько любопытных повернули головы и вытаращили глаза. Он осознал, что делает, и быстро опустил руку.
Сзади подошел Пусскинс.
— Карен, милая, как поживаешь?
— Отлично, Пусс, спасибо. — Зеленые глаза полезли на лоб, когда она увидела, что следом идет Джина Джермейн. — Боже! — фыркнула она, зло глядя на Росса. — Ты с этой?
— Ужин устраивает Оливер, — объяснил он. — А ты с кем?
— Да так, зануда какой-то. Отделаюсь от него и встречусь с тобой на парковке, как только ты сможешь избавиться от своих.
Только дай мне знак. Договорились?
Он посмотрел на ее соски.
— Конечно.
Она пошла — под белыми шелковыми брюками в обтяжку у нее ничего не было.
— Да еще и при деньгах, — заохал Пусскинс. — Везет же некоторым.
Джина протиснулась между ними и взяла под руки.
— Всем приветик, — захихикала она, прекрасно понимая, что весь ресторан следил за ее появлением. — Девчушка умирает с голода. Кто тут со мной ням-ням?
Стол был круглый. В кружок и расселись.
Оливер. С одной стороны Джина, с другой — Сейди. Рядом с Джиной озлившийся Росс, по другую сторону от него Пусскинс и потом Монтана. Бадди посадили между Сейди и Монтаной, и Джина через весь стол пожирала его глазами.
Разговор не клеился, если не сказать больше. Только Пусскинсу было что сказать. Он развлекал скованную компанию веселыми историями про кинофестиваль в Каннах, про знаменитого актера и его еще более знаменитые парики и парой-другой анекдотов о Монро.
Джина выпятила внушительный бюст, твердо намереваясь завладеть разговором.
— Когда я ездила во Вьетнам выступать перед солдатами, кое-кто из ребят держал там вместо собачек двенадцатилетних проституток. Можете себе представить. — Она помолчала, а затем поспешно добавила:
— Разумеется, мне и самой еще не было двадцати.
Росс стрельнул глазами в Сейди. Ее строгие черные глаза встретили его взгляд и не дрогнули. Он попытался переглядеть, но не сумел. Вот сука!
Бадди обвел ресторан беспокойным взором. Как ни льстило ему быть в компании таких знаменитостей, все-таки хотелось скорее попасть домой и дожидаться звонка от Ангель. Он извинился и вышел из-за стола, пробормотав: «Мне надо позвонить».
Навел справки в бюро ответов, которое теперь обслуживало его телефон:
— Кто-нибудь звонил?
— Минутку, мистер Хадсон.
Ангель звонила ему! А его дома не оказалось! Только бы телефон свой оставила.
— Вам звонила Шелли, — сказала дежурная. — Она хочет, чтобы вы ей немедленно перезвонили. Сказала, это крайне срочно. — Он записал номер телефона и в сердцах швырнул трубку.
Плевать ему на звонок Шелли, но, может, это как-то связано с Ангель. Он полез за еще одним десятицентовиком.
Шелли подошла после второго же звонка, голос — глухой, пьяный и напуганный.
— Срочно приезжай, Бад, — забормотала она. — Кажется, Рэнди мертв.
Глава 54
— Мисс Нита Кэрролл? — вежливо осведомился Дек.
— Кто ее спрашивает? — прокаркала старуха, с подозрением глядя на Дека, который стоял на пороге; бритая голова его блестела на утреннем солнце.
— Приятель в Барстоу предложил мне зайти и повидать ее.
— Барстоу! — фыркнула она. — Никаких приятелев нету у меня в Барстоу, сынок.
— Значит, вы миссис Кэрролл?
— Не Ава Гарднер, это уж точно! — Она кокетливо положила толстую лапищу себе на бедро. — Кто тебя послал? Как пить дать Чарли Нейшн. Приятель, тоже мне… сын вшивой суки, вот кто он. — Она заржала.
— Я сын Чарли, — соврал Дек.
— Сын Чарли! — взвизгнула она. — Без дураков? Давай заходи, сынок, все мне выложишь про шалберника. Так и шлендает всю жизнь?
Как просто оказалось проникнуть в дом Ниты Кэрролл, в котором она жила с двумя тявкающими пуделями и с бездной оборочек и рюшечек.
Нита Кэрролл была жирной. Жирные ручищи. Жирные ножищи. Подбородки ее угрожающе колыхались. А под необъятным халатом скрывалось еще больше жира.
К тому же она была старой. Семьдесят или восемьдесят, трудно сказать. Нелепая косметика покрывала ее задубевшую кожу: алая помада, как порез, липкая тушь катышками, зеленые тени лежали, как свинцовая краска в складках век. Крашеные желтые пряди волос закручены вокруг головы. На шее — жемчуг, в ушах — бриллианты, на каждом жирном запястье звенели браслеты, а на пальцах — набор вычурных колец.
Она подтолкнула его к мягкому бархатному диванчику и тепло осведомилась:
— Как там червячок? Тыщу лет Чарли не видала.
— Он умер, — спокойно произнес Дек.
Она заметно расстроилась.
— Умер, — озадаченно повторила она. — Старина Чарли? Не быть на этой земле лучшей козявки, сынок. — Из складок халата она извлекла кружевной платочек и высморкалась. — А старуха ирландка еще крепко держится, как пить дать, — сказала она, оправившись.
— Да, — ответил он, — Достается тебе, а? — спросила старуха с симпатией, опять сморкаясь.
Он кивнул.
Она собралась о духом.
— Итак… что ты мне принес? Он обещал мне, что, когда его не станет, розовый бриллиант будет моим. Ты привез его? Поэтому и пришел?
— Вы одна живете? — вежливо спросил он.
— Только я и собачки. А что?
— Да погостить хочу немного.
