— Заткни ее.
— Хочешь, чтобы все соседи в округе ее услышали?
— Отчего так долго?
— Попкой идет, черт возьми.
Снова маска. Ласковый шум в ушах, в носу и в горле, словно смерть зовет ее к себе.
Плывет… плывет…
Отчетливо — действительность.
Мальчик.
— Он не дышит.
— Господи!
— Сделай же что-нибудь, пока не поздно.
Шлепок.
Ничего.
— Не выкарабкается.
— Как бы не так. Нам деньги нужны.
Шлепок.
— Давай же, ублюдочек!
И плач.
Коротенькая передышка.
Удивительно — опять схватка. Она знает, это отходит детское место и скоро все кончится.
Она что было силы втянула в себя воздух, выдохнула в одном протяжном резком вопле, которому, казалось, не будет конца.
Грубоватые руки опять закрепили на лице маску, и еще раз она долгожданно забылась, потеряла сознание.
Когда проснулась, все было кончено. Она лежала в кровати, чистая и помытая, только тупая пульсирующая боль между ног напоминала ей о тяжком испытании. Норин Кэрролл стояла рядом с сестрой Питой. Обе улыбались. Два лица… одно некрасивое и доброе, другое — размалеванное и вульгарное.
— Неприятности твои позади, миленькая, — сказала Норин.
— Ага, не шляйся с кем попало и будешь здорова как бык, — засмеялась Нита.
Она погрузилась в сон.
Она старалась, чтобы голос оставался спокойным. Где-то она читала, что, когда имеешь дело с психом, важно держать себя в руках. И потом она же не какой-нибудь божий одуванчик, а Сейди Ласаль. В ее обществе даже взрослых мужчин подчас бросало в дрожь.
Она подумала о своей очень совершенной системе охраны.
На беду, система была отключена. Вот если б только дотянуться до кнопки «тревога»у кухонной двери, сигнал бедствия зазвенит тогда прямо в полиции.
Дек, бормоча себе под нос, расхаживал по кухне.
Может, попытаться разговорить его? Личное общение — еще один способ продержаться.
Если она и вправду его мать, что же еще может быть более личным? И если это в самом деле так, значит, Росс его отец. А как раз сейчас Росс едет к ней.
Дек перестал расхаживать, плюхнулся на пол и сел, прислонившись спиной к холодильнику.
— Здоровенный домина, — заметил он.
Он ей странно кого-то напоминал. Она не могла понять, кого.
У него ее глаза. Боже! Он напоминает ее, этот чудной, отвратительный незнакомец.
— Я говорю, здоровенный у тебя домина, — повторил он.
— Да. — Она поспешно согласилась.
— Джой бы здесь понравилось.
— Кто это — Джой?
— Моя невеста.
Она сделала усилие, чтобы ее голос звучал как можно естественнее и дружелюбнее.
— Где она? Может, нам ей позвонить и позвать сюда?
Он встал.
— С мужиками трахается. Вот что делает проститутка. Вроде тебя, для любого ноги раскинет. — Слова он произносил безучастно, будто они ничего не значили.
Сейди попыталась перевести разговор, хотя в горле так пересохло, что она еле говорила.
— Как тебя зовут?
Он опять мерил шагами кухню.
— Неважно.
— Нет, важно. Как Джой тебя зовет?
— Джой? — Он остановился с удивленным видом. — Откуда ты знаешь Джой?
— Почему бы тебе не развязать меня, и мы о ней поговорим?
— О ком поговорим?
— О Джой.
— Ссучившаяся проститутка подохла.
— Мне очень жаль.
Дек снова принялся вышагивать, поглощенный своими мыслями.
Она не спускала глаз с кнопки «тревога»у кухонной двери и прикидывала, сможет ли как-нибудь подобраться поближе и нажать.
— Здоровенный домина, — сказал он в третий раз. — Пойду осмотрю его.
— Да, почему бы тебе не осмотреть? — быстро сказала она.
Он выходил из кухни и ее не слышал.
Она вовсю старалась подвинуть стул к черному ходу. Нелегкое дело. Он связал ее электропроводом, который врезался в запястья и лодыжки. И все же дюйм за дюймом она стала продвигаться.
Глава 73
В субботу рано утром Леон Розмонт вылетел из Лас-Вегаса. Он чувствовал, что дело не терпит отлагательств, но в то же время понимал, что Дек Эндрюс уже вот-вот будет настигнут. Может быть.
Ферди гнал, превышая скорость, свой стремительный белый «Ягуар». На будущий год — «Мерседес». Наверняка. А через годик… ну, может, через два — «Роллс-Ройс».
У Ферди были цели в жизни. И каждую он стремился достичь.
Пока он наслаждается быстроходной английской спортивной машиной. Роскошь, которую, на его взгляд, он заслуживает. К тому же юные его приятели от нее в восторге.
Он вставил в магнитофон одну из кассет Рокки с записями Рода Стюарта и задумался о дурацком поведении мальчишки.
Сплошные огорчения! Все время надутый и хнычет. Беда с молодыми, ведут себя как малые дети.
— Хочу с тобой, — плакался Рокки. — Хочу познакомиться с великой Сейди Ласаль.
— В другой раз, — непреклонно ответил Ферди.
В другой раз. В другом столетии. Удовольствия удовольствиями, а работа работой. Расхожее выражение. Но факт.
Потом Рокки выдал свой номер — «ты-меня-болыце-не-любишь»— и заявил: «Я ухожу».
Ферди вынужден был все бросить и успокаивать мальчишку.
Закончилось все в постели. Восхитительная пауза, которая однако, порядком затянулась.
Он с беспокойством взглянул на свои черные часы «Порш».
Рождественский подарок от мадам.
Почти одиннадцать. Только бы она не успела уехать в Палм-Спринге.
«Роллс-Ройс» встал на углу Кэнон-драйв и бульвара Сансети не желал заводиться. Росс был в бешенстве. Когда он окончательно посадил аккумулятор и тот перестал даже щелкать, он вылез из машины и шарахнул ее ногой. Группа горничных-мексиканок с детьми, поджидавшие автобус на остановке у отеля «Беверли-Хиллз», затопали и завизжали от восторга. Он отвесил им шутовской поклон, перебежал улицу и помчался наверх, к отелю.
— Нелады с машиной, — пояснил Росс, отдавая ключи швейцару. — А ведь когда покупаешь «Ролле», ничего такого не ждешь.
Он на углу Кэнон.
— Я им займусь, мистер Конти. Вы будете в «Поло»?
