— Одна работа и никаких развлечений. Я так скучаю без тебя, Нийл.
Черт! Хватает же наглости у этой стервы-шантажистки.
— Мы же увидимся в среду, верно? Ты же намерена приехать на пробу, о которой так хлопотала?
Голос оскорбленной актрисы:
— Естественно, Нийл, пусик. И я буду очень хороша. Ты придешь в восторг!
— Ну, так до среды.
— Погоди! — резко приказала она.
Он вздохнул.
— В чем дело?
— Приезжай сегодня попозже, — ласково взмолилась она, меняя тактику. — Мне нужно обсудить этот эпизод. И я нуждаюсь в твоей помощи.
Просто поверить невозможно!
— Джина, — ответил он резко. — По-моему, ты не слышишь, что я говорю. Я очень занят и…
— Мы бы могли посмотреть наш видик, — прожурчала она. — Как это тебе? Или ты предпочтешь, чтобы я прислала копию тебе домой? Не сомневаюсь, что Монтане ты в записи очень понравишься. У тебя такой мужественный, такой красивый вид…
Ну и стерва же!
— Хорошо, приеду, — буркнул он.
— Я надену что-нибудь очень сексуальное. Пока.
Он сидел, уставившись в стену напротив стола. Смотрел на нее и ничего не видел. Какое было присловие в старых фильмах Лореля и Харди? В хорошенькую лужу ты нас посадил, Олли. В хорошенькую лужу!
После завтрака миссис Джегер и миссис Мак-Куин пожелали играть в теннис, а так как Бадди прямо признался, что он не Коннорс и не Борг, они не пригласили его присоединиться к ним.
Джейсон извинился:
— Воскресенья я всегда провожу с Марвином, иначе он дуется.
Марвин Тряпичник Джексон — дуется? Это уж нет!
— Однако, — продолжал Джейсон, — миссис Джегер хочет попозже осмотреть дом, так почему бы вам не встретиться со мной там примерно в половине шестого? Я заказал столик у Маттео.
Бадди кивнул и подумал об Ангель на пляже. Никаких забот — только загорай и купайся в океане. Как он ей завидует! Он выждал, чтобы Джейсон ушел, а потом извинился перед теннисистками и направился к телефонной будке. Ангель сняла трубку на втором гудке.
— Почему ты не на пляже? — спросил он удивленно.
— Убираюсь, — объяснила она.
— Как так — убираюсь? Дом и так весь вылизан, словно больница.
— Я убираю кухонные шкафы, — ответила она ледяным тоном. — Ты знаешь, что строители оставили в них все стружки и опилки?
— Да неужели?
Сарказм прошел мимо нее.
— Ну совсем ничего не убрали, — объясняла она в праведном негодовании.
— Э… Вот что. Я немножко задержусь. Может быть, до вечера.
— А я думала, мы поедем покататься.
— Завтра и поедем.
Она вздохнула.
— Вот что, детка. Кончай с уборкой и подставь-ка свою хорошенькую фигурку солнцу. Ты мне нужна загорелая.
— А маленькому это не вредно?
— Да нет же! Очень полезно.
— Я сейчас переоденусь.
Он почмокал трубку, повесил ее, наскреб еще монеток и позвонил Инге, секретарше Монтаны Грей.
— Что-нибудь сдвинулось? — спросил он, даже не поздоровавшись.
— В воскресенье?
— Ну, я на всякий случай.
— Хочешь подъехать?
— Я бы рад. Но две мои тетки заявились в город. Приходится быть любящим племянником.
— Если только они не голубые феи.
На что она, собственно, намекает? Он завершил разговор и подумал, не позвонить ли Рэнди. Старина Рэнди был в «Ма Мезон»в той еще компании! Может, поговорить с ним о Мэрли Грей, проверить, не знает ли она чего-нибудь о «Людях улицы»?
Он набрал номер Рэнди, но трубку никто не снял. Жаль!
Вместо того чтобы пойти прямо к теннисным кортам, он свернул к бассейну поглядеть, что там делается. Полно черных от загара типчиков со всяким золотом вокруг шеи. И полно черных от загара баб в крохотных бикини, брильянтовых сережках и опоясанных золотыми цепочками. Все на один лад.
Он шел неторопливо, тихонько насвистывая. Многие женщины оборачивались, чтобы взглянуть на него еще раз. Кое-кто из мужчин тоже. Это его не удивило.
А вон Джош Спид, английская рок-звезда. Еще он узнал парочку мелких актеришек типа «поцелую тебя в жопу, если ты меня поцелуешь туда же». Все еще насвистывая, он повернул к кортам. Селеста и Норма метались по площадке. Две стареющие Крис Эверет. Играли они хорошо и с видимым удовольствием.
Бадди следил за движением мяча, стремительно пролетающего над сеткой туда-сюда, туда-сюда. Черт! А жарко. В такой день только и валяться на пляже. Но он нанят, а в данную минуту платит ему во всем городе только Джейсон Суонкл.
— Игра, сет и партия! — торжествующе протрубила Норма.
— Уф! Твоя законная победа! — пропыхтела Селеста.
Они вышли за пределы корта, взялись под руку и обменялись интимной улыбкой.
Бадди приготовился.
— Что теперь, дамы?
— Ледяной-преледяной душ, — сказала Норма.
— Ледяной-преледяной коктейль, — добавила Селеста.
— Может быть, мне подождать вас в кафе? — предложил он. — А потом мы… ну, что угодно. — Он пожал плечами.
— Сколько тебе платит Джейсон? — спросила Норма.
Рыжие кудряшки блестели на солнце.
— Э-эй, это чистое удовольствие, — ответил Бадди, удивленный ее прямолинейностью. — Я просто наслаждаюсь.
Норма улыбнулась.
— Я подумала, что ты, вероятно, предпочел бы наслаждаться даже больше за… ну, за двойной гонорар по сравнению с джейсоновским.
Он нахмурился.
— Кончайте шутить.
— Вот именно, кончайте. И не раз, и не два, если нам повезет.
Я уверена, что втроем мы будем очень… гармонировать. Как, по-твоему?
До него начало доходить. Уютненькое трио.
— Э… А сколько вы имеете в виду? — спросил он. Почему бы и не узнать, на сколько они готовы раскошелиться. В конце-то концов, ему не в первый раз.
Но до Ангель!
— Я не собираюсь торговаться. Сколько ты хочешь? — деловито сказала Норма.
Селеста кивнула, и обе выжидательно посмотрели на него.
Он быстро прикинул. В долларах он ведь не купается. И такого случая упускать не следует.
— Э… Я хочу тысячу, — промямлил он, почти не сомневаясь, что Норма рассмеется ему в лицо: цена грабительская, как было известно им обоим.
Но она не засмеялась, а ухватила его под руку, подцепила Селесту с другого бока и сказала врастяжку:
