– Короче… Хауэрд, Зеппо и я считаем, что будет неплохо, если завтра вы побудете на съемках и по возможности присмотрите за обстановкой. Урезонить непредсказуемую женщину может только один человек: тот – прошу извинить мой французский, – кто ее трахает. Мой опыт свидетельствует именно об этом.
Уэс вяло засмеялся.
– Да, я все понял. Постараюсь приехать.
Орвилл рассыпался в благодарностях и повесил трубку. После чего состоялся схожий разговор с Зеппо Уайтом, который был еще менее разборчив в выражениях, чем старый продюсер, но выразил ту же мысль.
Эти двое разогрели Уэса до весьма высокой температуры. Почему она ему не сказала? Он ей кто? Мальчик для игр? Лакей, с которым можно побаловаться в постели средь бела дня, если нет других занятий? Или она его ни в грош не ставит?
Едва сдерживаясь, он широким шагом вышел в холл, взял ключи от «Роллса» и крикнул:
– Владимир!
В дверях кухни тотчас возник русский.
– Скажешь мадам, что куриный салат по-китайски она будет есть без меня. И еще скажи, что я вернусь поздно – очень поздно. Если вообще вернусь.
С этими словами он вышел из дома.
78
– Алю-уу, Жак.
Когда за несколько минут до начала шоу он сунул голову в дверь Зеленой комнаты, он увидел там французскую актрису с приглашающими глазами и дымчатым голосом. Дразнящей походкой она проплыла по комнате, поцеловала его в обе щеки с французской чувственностью, обдав стойким мускусным запахом. Она была одета во все алое.
Сенатор Питер Ричмонд, его вечерний гость, поднялся следом за нею.
– Джек. – Искреннее рукопожатие. – Рад вас видеть снова. Жажду скрестить с вами шпаги. Только будьте снисходительны, я ведь на поле боя впервые – на этом поле боя, – добавил он, подмигнув.
Глаза Джека заметались по сторонам – где Арета? Что происходит? Где-то что-то не сработало, замкнуло. Ведь Арета должна была отменить его ужин с Даниэль Вадим! Может быть, она пришла сюда ради очень женатого сенатора Ричмонда? В противном случае – он попался.
На дружескую улыбку его все-таки хватило.
– Чрезвычайно вам рад, сенатор.
– Я специально для нашей встречи прилетел. – Сенатор снова моргнул. – А мисс Вадим пригласила меня отужинать вместе с вами. Я говорю ей, что мое присутствие вам нужно, как собаке пятая нога, но она категорически настаивает. Что ж, хорошо сознавать, что после часа пытки тебя ждет что-то приятное!
– С перерывом на рекламу, – пошутил Джек, держа обаяние на автопилоте и думая при этом, что задушит Арету собственными руками, хотя смерть в данном случае – слишком безобидное наказание.
Да, но как быть с Джейд? Пригласить ее на этот ужин он не может. Но быть он хочет именно с ней!
– Пять минут, мистер Питон, – крикнула Джини, помощница директора павильона.
К сенатору Ричмонду поспешил его консультант. Даниэль склонилась к Джеку.
– Потом, cheri, – прошептала она обволакивающе, – мы изба-авимся от ми-истера сенатора и займемся, как говорят американцы, настоя-ащей любо-овью.
У него не было ни малейшего желания заниматься любовью ни с кем – кроме Джейд. Господи! Как он попал в такую ловушку?
– Где Арета? – спросил он Джини, входя за ней в студию и готовый предстать перед ждавшей его появления публикой.
– В кабине, наверное, – ответила та.
– Черт!
– Что-то случилось?
– Передайте Арете, чтобы она позвонила Джейд Джонсон. Пусть скажет, что у меня немного изменились обстоятельства и придется задержаться в студии, а позже я сам с ней свяжусь. Пусть позвонит прямо сейчас!
– Ясно, сэр!
Джейд переоделась в джинсы и свитер. Потом поменяла свитер – три раза. Потом вместо джинсов надела брюки от спортивного костюма, но они показались ей слишком мешковатыми, и она снова надела джинсы.
Первым делом она соскребла с себя студийный грим, сделав свой облик куда нежнее, затем помыла голову и оставила волосы сохнуть естественным путем – в результате лицо оказалось в волнистой рамке из непокорных кудряшек.
Энергия была из нее ключом, и она нашла ей применение на кухне – замариновала телятину в лимонах, настрогала картофель, нарезала петрушку, почистила молодую стручковую фасоль.
Потом вымочила клубнику в вине и взбила сметану с темным сахаром.
Обеденный стол она решила не накрывать, положила салфетки на кофейный столик перед телевизором – если вдруг ему захочется посмотреть телесериал. А нет – на стереопроигрывателе стояла пластинка Шаде.
Открыв бутылку охлажденного белого вина, она включила телевизор – начиналось шоу «Лицом к лицу с Питоном».
Довольная, она устроилась поудобнее и приготовилась смотреть.
Сенатор оказался любезным и приветливым, но очень увертливым и скользким – как истинный политик, он отвечал на все вопросы с доброжелательной прямотой, при этом ему удавалось выделять именно то, что он хотел выделить.
Джек увидел в нем очень интересный объект для изучения. Вот ведь искусство – втирает очки, при этом просто обезоруживает своим очарованием. Сенатор Ричмонд был в ударе. И Джек позволил этому гусю выйти сухим из воды, потому что мысли его бродили далеко.
– Ой, какую тоску нагнали, – воскликнул опечаленный Алдрич, когда все кончилось. – Ты отдал ему бразды правления, Джек. Господи, шоу было не твое, а Питера Ричмонда.
– Где Арета? – спросил Джек с напряжением в голосе, не реагируя на критику.
– Я сказал…
– Не глухой. Обсуждать это сейчас не желаю. Арету он нашел в кабинете. Увидев его, она беспомощно всплеснула руками.
– Знаю, знаю. Виновата. Что я могу тебе сказать!
– Можешь сказать, с какого хрена она здесь взялась.
– Я звонила Даниэль, правда. Ее не было, я разговаривала с какой-то иностранкой, та вроде бы все поняла.
– Что именно?
– Что ты вынужден отменить ужин. Я даже твое имя ей продиктовала по буквам.
Покачав головой, он принялся ходить по кабинету.
– Мало того, что я должен везти на ужин ее, мне еще в нагрузку свалился на голову этот дурацкий сенатор. Знаешь, как это называется? Некомпетентность. – Он цапнул сигарету с ее стола. – Что сказала Джейд?
– Мм… Джейд? – тупо произнесла она.
– Не говори мне, что здесь ты тоже напартачила.
Взгляд Ареты затуманился.
– Я должна была что-то сделать?
– Мать честная! – Он по-настоящему рассердился. – Ты ей до сих пор не позвонила?
