– Что-то в этом роде, – нежно сказала она.
Он прекрасно ее понял. И они расстались добрыми друзьями, без намерения встречаться впредь.
На следующий день, в самолете на Лос-Анджелес, Антонио вцепился в нее клещом: расскажи!
Она была немногословна.
– Мы поужинали. Поговорили. Он – замечательный человек.
– А потом, bella? Вы занялись любовью?
– Это не твое дело, – твердо заявила она. Антонио насупился. Он терпеть не мог, когда от него что-то утаивали.
В самолете она много думала о Джеке Питоне. И о Марке. Поняла: нет, точку ставить рано. Пока рано.
Марк звонил несколько раз. Был также звонок от Кори – приятное разнообразие. Сначала она позвонила ему.
– Что нового, братишка? – спросила она весело.
– Ничего. – В голове звучала тоска. – Просто я тут думал о тебе. Решил пригласить тебя на ленч.
Она взглянула на часы. Был воскресный вечер, время приближалось к шести.
– Для ленча поздновато, – прощебетала она. – Как насчет ужина?
– Не могу. Куча дел.
У тебя всегда куча дел, едва не сказала она. Забыл, как близки мы были когда-то?
– Какие у тебя дела? – спросила она, уже с легким металлом в голосе.
– Да вечеринка тут… по делу.
Ну что это такое, прямо зла не хватает! Если бы она шла на какую-то вечеринку и знала, что он томится в одиночестве, она бы обязательно его пригласила. Но ей, кажется, такое приглашение не светит.
– Знаешь, что? Я ведь еще не видела твой новый дом, не познакомилась с твоей новой подругой, – сказала она и, не давая ему ответить, продолжала: – Знаю, ты думаешь, я ко всему этому отношусь неодобрительно. Да, когда я услышала, что вы с Маритой расстались, мне это и вправду не понравилось. Но я же люблю тебя, и как бы то ни было… это ведь твоя жизнь. Когда я могу с ней встретиться?
– С кем?
– С твоей новой подругой, тупоголовый! Повисла долгая пауза. Ясно, что эта мысль не сильно пришлась ему по вкусу.
Жаль. Сколько можно ждать? Ей давно пора познакомиться с женщиной, которая разрушила семью брата.
– Вот что, – нарушила молчание она. – Давай-ка я на следующей неделе приглашу вас отужинать? Все расходы беру на себя. Как насчет следующей пятницы?
Он молчал.
– Эй, кто-нибудь мне ответит? – настаивала она.
– Надо подумать. Давай я позвоню тебе завтра, – выдавил он наконец.
Господи! Можно подумать, она приглашает его на похороны.
– Обещаешь?
– Обещаю.
Повесив трубку, она поставила на проигрыватель сорокапятки Брюса. Спрингстин не подводил ее никогда, обязательно заряжал бодростью.
Тут она поняла: надо что-то предпринять насчет Марка. Она снова сняла трубку.
– Лорд Рэнд выписался из отеля в двенадцать дня, – получила она ответ.
– Вы уверены?
– Совершенно уверена, мадам.
– Он не оставил номер телефона, где его можно найти?
– Минутку. Сейчас проверю.
Да, недолго он ее прождал! Надо же, а ведь сгорал от страсти. Такой напор – ее чуть с ног не сбило. Мерзавец!
Нет, Джонсон, не зарывайся. Ты первая снялась с якоря.
– Он ничего не оставил, – сказал голос гостиничной телефонистки.
– Спасибо.
Она повесила трубку. И куда же он девался? Она первая затеяла игру, он всего лишь отплатил ей той же монетой. Английский зануда. Ведь знает: играть в игры она ненавидит.
Джек не винил Джейд в том, что она передумала. В конце концов, сказать «да» или «нет» – это привилегия женщины, в таких делах он пытался оставаться джентльменом. Правда – немаловажный факт – он все равно ее хотел. А когда Джек Питон хотел, он обычно получал желаемое.
Вернувшись в пустой гостиничный люкс, он позвонил Клариссе в Нью-Йорк. Она остановилась у подруги в Гринич-Виллидж. Просторный люкс в гостинице или квартира на крыше – не для Клариссы.
– Я люблю жить среди простых людей, – говорила она ему.
– В Виллидже никто на меня внимания не обращает. Могу спокойно разгуливать, и никто не будет приставать.
Может, может. По одной простой причине: Клариссу никто и никогда не узнавал вне экрана. Трубку взяла она сама.
– Привет, девочка, – сказал он. – Вот сижу и думаю о тебе.
Голос ее звучал как-то приглушенно.
– Кто это?
Здорово! Встречаешься с человеком целый год, а она даже не узнает твой голос!
– Фил Донахью, – ответил он сухо.
– О, Господи. Джек. У нас сейчас половина третьего ночи. Где ты?
– Никогда не поверишь.
– Попробуй, вдруг поверю.
– В Вегасе.
– Ты пьян?
– Когда ты видела меня пьяным?
– В Лас-Вегасе трезвым делать нечего.
– Я трезв, как стеклышко. И скучаю по тебе. Звоню просто чтобы сказать: привет!
– Ясно, что пьян. И разбудил меня. Иногда, Джек, ты совершенно не думаешь о других. Прерванный сон может нарушить все мои биоритмы.
– Это чисто по-калифорнийски.
– Что?
– Ничего.
– Ладно, я все-таки постараюсь уснуть. Позвони завтра, если захочешь.
Да, она явно тянет на приз «мисс Романтика года».
Он налил себе бренди. Посидел в задумчивости за стаканом, потом принял холодный душ и отправился спать.
Бывают такие неудачные вечера.
Положив глаз на самую хорошенькую из трех подруг Сюзанны, Хауэрд оказался в обществе невысокой рыжеволосой дамы с необъятными силоксановыми грудями и глупой улыбкой. Когда позже он раздел ее у себя в номере, даже его привели в замешательство два сферических выступа плоти. На ощупь это было еще не затвердевшее цементное тесто, а на взгляд – две гигантские дыни с вишенкой на каждой.
– Похоже, во мне засела простуда, – объявил он и фальшиво чихнул. – Так что лучше иди домой.
– Давай я помогу тебе от нее избавиться, – взмолилась она. – У меня есть лекарство века!
– Нет, – заупрямился он. – Я плохо себя чувствую. Боюсь, у меня температура.
Без большой охоты она стала одеваться, доверительно при этом сообщив, что сейчас вместе с подругой работает над сценарием. – Можно я тебе его пришлю? – спросила она с надеждой.
Опять его поймали на крючок.
