– Силвер сказала мне, что у вас – хорошие новости, – дружелюбно начал Уэс.
– Просто отличные, – уверенно ответил Куинн. – То, что я собираюсь сообщить Силвер, сделает ее по-настоящему счастливой.
Уэс прошествовал к бару. Английский чай Владимир уже подавал, но Уэсу хотелось чего-нибудь покрепче, и он налил себе изрядную дозу виски, бросил в стакан два кубика льда и повернулся к агенту, чтобы рассмотреть его повнимательнее.
На солидняка он не тянул. Вроде бы раскован, но в деньгах не купается. И не излучает энергии, на убийцу не тянет.
Уэсу вспомнилась собственная короткая карьера певца. У их группы был агент, он обещал им золотые горы, но все без толку. У серьезной публики агенты – с глазами убийцы. Уэс навсегда запомнил этот взгляд. К примеру, Зеппо Уайт – их типичный представитель.
Чак Нельсон его предупредил:
– Лэттимор – это дорога в никуда. Силвер может взять себе в агенты, кого захочет. Пусть она его сменит, подскажи ей.
Через несколько минут вошла Силвер. Взбитые волосы, идеальный грим, пижама с золотистой ниткой. Ей нравилось производить впечатление – даже у себя дома, даже если вся публика – это ее агент.
– Куинн, дорогой!
Она поцеловала его в обе щеки, по-европейски.
– Роскошно выглядишь, как обычно, – сказал он. Куинн всегда по ней тихо страдал.
– А чувствую себя просто умопомрачительно. – Она протянула руку в сторону Уэса. – Видимо, брак идет мне на пользу. Сплошное наслаждение!
Куинн неловко фыркнул.
– Налей мне шампанского, дорогой, – обратилась она к Уэсу, потом, кокетливо опустив глаза, добавила: – Я ведь его заслужила, да?
Он легко согласился с ролью бармена. Подумаешь, печаль!
Куинн взял Силвер за руку и провел к дивану.
– Потрясающие новости, – объявил он, и по голосу было слышно, как его распирает от гордости. – «Орфей» хочет, чтобы ты сыграла главную роль вместе с Карлосом Брентом в «Романтической истории». Это совершенно конкретное предложение – ты сейчас упадешь, когда услышишь, сколько они нам предлагают!
Силвер вполне смирилась со своим статусом звезды телевидения и не рассматривала кино всерьез – потому что кино не рассматривало всерьез ее. И сейчас она завизжала от восторга.
– Не может быть! Когда предложили?
Уэс налил шампанское, внимательно прислушиваясь к разговору.
– Сегодня, – счастливо сообщил Куинн. – Как гром среди ясного неба. Съемки начинаются через десять дней, график точно вписывается в твой перерыв в «Палм-Спрингс».
– Потрясающе! – воскликнула она. – А сценарий можно посмотреть?
Приблизившись легкой поступью, Уэс передал ей стакан холодного шампанского. Она посмотрела на него, сияя от радости.
– Слышал, дорогой? Меня хотят снимать в кино!
– А что тут странного? Ты же звезда!
– Телезвезда, – уточнил Куинн.
– Крупнейшая телезвезда Америки, – со своей стороны уточнил Уэс. – Удивительно, что ее не снимали раньше. Для съемок в каких фильмах вы ее предлагали? И кто, хотел бы я знать, отказывался ее снимать и почему?
Куинн начал что-то бормотать насчет того, что они никогда не ставили себе целью работать в кино, что не было времени, а это предложение – просто класс.
Силвер хотела что-то сказать, но Уэс взглядом ее остановил. Он видел, что вынуждает агента защищаться.
– Вы это предложение проталкивали, или оно само легло на ваш стол? – спросил он.
Куинн был человеком честным. Но его отношения с Силвер Андерсон в эту минуту потерпели крах.
– В общем, я за ними не охотился. Они пришли ко мне сами.
Уэс лишь взглянул на Силвер, как бы говоря: Вот это – агент? Агенты должны бегать с высунутым языком и стараться продать товар. Выбивать побольше денег для своих клиентов. Проталкивать свои предложения, действовать энергично.
Когда через двадцать минуть Куинн Лэттимор ушел, обоим было ясно – толку от него никакого.
Повисла красноречивая тишина. Силвер подошла к большим стеклянным дверям, открыла их и вышла.
Уэс последовал за ней.
– Куинн всегда был очень добр ко мне, – сказала Силвер.
– Ты платишь ему комиссионные?
– Странный вопрос. Естественно.
– То есть, за свои услуги он получил сполна?
– На что ты намекаешь?
– Мы поднимаемся на ступеньку выше. – Он обнял ее за талию. – Ты звезда гигантской величины, девочка моя. Твоим агентом должен быть Зеппо Уайт. И ты получишь то, чего не может дать Куинн Лэттимор.
Впервые после смерти матери кто-то давал ей совет, помогал принять решение, проявлял к ней истинный интерес.
– Ты так считаешь? – с дрожью в голосе спросила она.
– Я в этом уверен. И не хочу, чтобы тебя это беспокоило. Я все сделаю сам. Завтра же встречусь с Зеппо. Этот новый киношный контракт передадим ему, а Куинн получит щедрые отступные. Задницей клянусь, что Зеппо пробьет тебе лучшие условия. А потом пусть Зеппо проверит твои контракты с «Сити телевижн». Не знаю, сколько они тебе платят, но спорить готов, что с удовольствием заплатят больше.
– Ты действительно хочешь за все взяться сам? – спросила она с надеждой.
– Почему нет? Не могу сказать, что я сейчас сильно занят.
– И возьмешь на себя бухгалтеров и адвокатов и всю прочую канитель, которую я так ненавижу?
Мысль о том, чтобы вести все ее дела, пришлась ему по вкусу.
– Я возьму на себя все, Силвер. Ты только играй. Все остальное – моя забота. – Он смолк, крепко ее обнял. – В конце концов, кому, если не мне, ты можешь в этой жизни доверять?
65
Атмосфера, царившая в ресторане «Ле Доум» на бульваре Сансет, пришлась Мэннону по вкусу. Сюда собиралась разношерстная публика: музыканты, продюсеры, агенты, прочие представители шоу-бизнеса. Столики стояли довольно свободно, в задней части ресторан подразделялся на четыре секции, и при желании всегда можно было уединиться.
Через бар Мэннон прошагал к столику Сейди Ласаль. Сейди была мощнейшим агентом. Коренастая, темноволосая, рука всегда где-то около яремной вены. Года два назад в ее жизнь ворвался жуткий скандал, когда в ее доме были совершены два убийства. Но Сейди не потонула в этой буре и стала заключать еще более выгодные и крупные сделки.
Она окинула Мэннона критическим взором.
– Ты все еще самый красивый сукин кот в Голливуде, – заявила она, опрокидывая порцию чистой водки. – Как насчет подснять восемь миллиончиков за одно вшивое кинишко?
