Он улыбнулся.
– Если кто и даст мне такие деньги, Сейди, то только ты.
Со свободного кресла рядом с собой она взяла сценарий.
– Вот текст. Цену я тебе назвала. Это «Орфей» – они тебя очень хотят.
Взяв у нее сценарий, он спросил:
– Речь идет о солидном уровне?
– С карликами не танцую.
– Звучит интересно.
– Прочти. Они хотят заполучить Клариссу Браунинг…
– Если Кларисса согласится, я тоже, – быстро перебил он.
– Клариссе предлагается второстепенная роль, главную отдают Уитни.
Он искренне удивился.
– Моей Уитни?
– Я думала, она давно не твоя.
Он полистал страницы, выигрывая время, чтобы подумать. Ему предлагалось сыграть заглавную роль вместе с Уитни – за гонорар, вдвое превышающий сумму, какую он получил на прошлой картине. Почему же он мнется?
Потому что… он всегда был против актерской карьеры Уитни.
Потому что… актриса из Уитни никудышняя.
Потому что… с какой стати он должен платить половину от этих восьми миллионов долларов Мелани-Шанне, с которой собирается разводиться?
– Слушай, – сказала Сейди, – ты знаешь, я никогда ничего тебе не навязываю, но этот сценарий я прочла, и он неплох. – Она сделала паузу, подала официанту знак принести еще одну порцию водки. – Кроме того, ты станешь стоить в два раза дороже и попадешь в новую категорию. Это не значит, что такие деньги нам теперь будут платить всегда, но мы выходим на принципиально новый уровень. И мне это нравится.
– Деньги неплохие, кто говорит. Она приподняла бровь.
– Ну, слава Бо-огу!
– Но надо подумать.
– Ты будешь думать, соглашаться ли на восемь миллионов долларов? В чем дело?
– Личные проблемы.
Она пронзила его взглядом.
– Какие именно? Женился в знак протеста на техасской красотуле и теперь хочешь от нее избавиться? Или из-за близости Уитни твои гормоны начнут работать сверхурочно?
Он засмеялся. Она так хорошо его знала. Сейди примирительно положила руку ему на запястье.
– Вот тебе мой совет. Бери деньги и беги. Эти деньги – бросовые. А сценарий, повторяю – нормальный. Не «Офицер и джентльмен», но играть есть что. И Уитни со своей ролью справится. – Она пожала плечами. – Но если хочешь отказываться, то и это не страшно. Я твой агент, могу советовать, а решаешь ты сам.
Мэннон кивнул. Восемь миллионов долларов, а он кочевряжится! Господи! Да, многое он теперь может себе позволить!
Вечеринка началась в девять часов, когда завалились друзья Эдди и Хевен. Она разглядывали дом, приговаривая: «Вот это клево!» и «Домик не кислый».
Но от этого обалдения они пришли в себя довольно быстро. Были извлечены на свет ящики с пивом, коробки с пиццей, пакетики с травкой.
Хевен наслаждалась всеобщим вниманием. Это был ее дом, и она расхаживала по нему гордой походкой, позабыв и думать о том, чтобы вынести вечеринку за его пределы. Народ все прибывал – прошел слух. Открытая вечеринка – почему бы не приехать повеселиться?
Эдди собрал свою группу, и они сыграли несколько старых вещей Элвиса Пресли – пела Хевен. Когда она только начинала петь, ей по-настоящему нравилась громкая музыка – чем громче, тем лучше. Что угодно, лишь бы не походить на мать. Голос у Силвер был мощный, сильный. В свое время ее сравнивали со Стрейзанд и Гарленд. Но с годами – чего только не было в эти годы! – голос загустел, погрубел. Однако Силвер всегда была традиционной певицей – она пела в шоу прекрасные вещички, написанные Сэмми Каном, Колом Портером и другими выдающимися композиторами сороковых и пятидесятых.
У Хевен был совершенно другой стиль. В бурной манере исполнив «Тюремный рок», она присела передохнуть.
Появлялись все новые и новые люди. Казалось, у молодежи налажена какая-то своя система связи – желающие повеселиться приезжали даже из Пасадины, даже из Хэнкок-Парка.
У Хевен мелькнула мысль – а не осадить ли лошадей? Она пошла искать Эдди.
Он изрядно накачался наркотиками и выяснял отношения со старшеклассницей, походившей на Дэвида Ли Рота в женском варианте.
Хевен прекрасно поняла, зачем он клеится к этой девице. Чтобы она, Хевен, приревновала – как же, держи карман шире! От своей матери она усвоила одно – никогда ни на кого не рассчитывай, тогда никому не удастся тебя подвести. Силвер вбила ей эту мысль, когда ей было лет шесть или семь. И этот чуть ли не единственный урок она запомнила на всю жизнь.
– Надо всю эту кодлу вытолкать на берег, – предупредила она Эдди.
Он окинул ее заторможенным взглядом – взгляд пустой, нижняя губа отвисла. Играть перед благодарной и восторженной аудиторией – кайфа уже не было. Залиться пивом и потрахаться – вот все, что ему на данный момент хотелось.
– Да народ видишь как балдеет, – сказал он, притягивая к себе мисс Дэвид Ли Рот.
Громкий звон возвестил о том, что хрустальная лампа приказала долго жить.
– Черт! – Хевен даже подскочила. – Давай, Эдди, гони их всех на берег, иначе вечеринке конец!
– Я тебе что, Супермен? Они меня и не заметят.
Взять бы его сейчас за сальные черные патлы да коленом в мошонку! Это ведь он уговорил ее собрать эту вечеринку, а сам теперь в кусты! Поганец! Все, с ним кончено, хватит.
Дом подвергался уничтожению прямо у нее на глазах. Несколько парней играли в бейсбол пустыми консервными банками, на всех кушетках, уделанных жирной пиццей и окурками, валялись парочки, кто-то выломал замок бара и пустил по кругу бутылки виски и водки, кругом в открытую тянули наркотики, а какая-то девица – кровь с молоком – выдавала стриптиз под восторженное улюлюканье пестрой компании.
Хевен вспомнила Лондон, шесть лет назад. Ей было десять лет, но она на многое успела насмотреться. Силвер и она жили у женщины по имени Бенджи. Только Бенджи на самом деле была не женщина, а мужчина. Собственно, в то время Хевен не могла понять, кем все-таки был Бенджи – просто Бенджи забрал их к себе, когда посреди ночи они выехали из лондонской гостиницы, потому что маме – тогда Хевен называла Силвер так – нечем было оплатить счет.
Два месяца они жили у Бенджи – диковинные вечеринки, странные друзья. И вдруг однажды вечером на маму нашло. Она выбежала на балкончик, выходивший на Кингс-роуд в Челси, сорвала с себя всю одежду и стала без умолку кричать. «Я брошусь вниз! Не останавливайте меня! Я брошусь вниз!» В чем мать родила, она пыталась взобраться на шаткую оградку, а перепуганный Бенджи пытался перехватить ее за талию и истерично вопил: Хевен, вызывай полицию!
Что она и сделала. Ничуть не волнуясь. Приехала полиция, и маму увезли.
