Признаюсь, я надеялась ошарашить его цифрой, но эффект превзошел все мои ожидания. Игорь Владимирович, казалось, ошалел. Но замешательство длилось недолго:
– Н-да, теперь понятно, почему к этой квартире столько много внимания! Татьяна Александровна, вы не могли бы меня хоть чуть просветить, почему эти люди претендуют на нее? Я чувствую, что тут есть какая-то история, и мне неплохо было бы ее знать!
– Хорошо, попробую, насколько смогу! – пообещала я ему. – Давайте только дверь закроем, чтобы еще кто-нибудь к вам не вломился. Кстати, вы милицию вызывать будете? – несколько запоздало поинтересовалась я.
– А-а, – красноречиво махнул он рукой, – никого я вызывать не буду.
Признаюсь, отчасти я рассчитывала на что-то подобное.
Я соорудила еще одну чашку кофе, на сей раз для себя, и принялась рассказывать:
– Я могу рассказать вам только то, что известно мне или же что я могу предположить с высокой степенью вероятности.
Поскольку мой собеседник был явно готов выслушать, я начала излагать:
– Существовало в городе Тарасове этакое коммерческое трио: ваш покойный родитель, Горчак Леонид Семенович и некто по прозвищу Брюнет. Каждый из этих троих занимался своим делом. Владимир Львович был мозговым центром, великим комбинатором проектов. Горчак, как и положено банкиру, финансировал. Брюнет, как мне кажется, был техническим исполнителем. Все шло хорошо… да, а использовали они для своих махинаций клуб «Филателист». Например, одну фирму-однодневочку, отпочкованную от этого клуба, я наблюдала сама лично. Так вот, все шло хорошо, если бы не один человек – Фролов Сергей Петрович, который тоже захотел к ним в дело пристроиться. Говорят: третий – лишний. А в данном случае лишним оказался четвертый. Его решили проучить, да так, чтобы неповадно было совать нос в чужие дела. И почти это удалось, только вот закавыка – кто-то, может, из числа этой троицы, а может, и кто-то посторонний – воспользовался ситуацией и убил вашего отца. Как мне думается, чтобы завладеть той самой волшебной карточкой с четырнадцатью с лишним миллионов номиналом. Во всяком случае, другого мотива я пока не наблюдаю.
И вот теперь эту самую карточку все старательно разыскивают. И как мне сдается, и второго человека из-за нее убили…
– Второго? – переспросил мой собеседник.
– Того самого Брюнета, про которого я вам только что говорила. Такая вот история этой самой карточки, – продолжила я свой рассказ. – Почему ее так упорно разыскивают. Деньги, которые лежат на ней, принадлежали троим: Горчаку, Брюнету и вашему покойному родителю. А код карточки знали только двое: ваш отец и Леонид Семенович. Вот такая история.
– Но тот, кто на меня напал, – это явно не Горчак. Тот человек совершенно другой комплекции.
– Признаться, я тоже не могу представить его в виде гангстера, – не раздумывая, согласилась я.
– И что же мне теперь делать?
– Кстати, – я вспомнила одну вещь, – кроме Леонида Семеновича, вас никто в последнее время ни о чем не просил?
– Вроде нет… хотя, знаете, совсем забыл! Сегодня утром меня один человек уговорил продать отцовский альбом с марками. Тоже из этого клуба… как вы его назвали?..
– «Филателист».
– Да-да, точно! И знаете, заплатил вполне приличные деньги – целых двадцать тысяч!
«Что для Фролова, что для Леонида Семеновича эти деньги ничего не значат по сравнению с истинной стоимостью коллекции покойного», – отметила про себя я.
– Я даже в детстве не понимал отцовской страсти, так что для меня марки ничего не значат. Но я уважаю чужой интерес, тем более человек знал моего отца. Это, как он сам сказал, лучшая память о нем.
У меня родилось вполне определенное подозрение:
– Скажите, этот человек – черноволосый мужчина где-то на вид лет тридцати с небольшим? Крепкий такой. Держится уверенно, даже, я сказала бы, с наглецой.
– Нет, это был далеко не молодой мужчина. Основательный такой.
«А это еще кто?»
Признаться, ответ Игоря Владимировича вызвал у меня недоумение. Поскольку прежде всего я подумала об убитом Брюнете, ведь альбом с марками я нашла именно у него на столе. И, если я не обманывалась, именно этот альбом я раньше видела у Кушинского.
– Опишите мне этого человека поподробнее…
Но описать он ничего не успел, поскольку зазвонил мой сотовый.
– Татьяна Александровна!? Это вы!?
– Конечно же, я, – поразилась я бестолковости вопроса. Ведь звонили на мой мобильный. Но голос я не узнала. Связь была очень плохая.
– Это Горчак Леонид Семенович. Татьяна Александровна, вы могли бы приехать ко мне? Мне нужно срочно с вами поговорить!
– Хорошо, скажите, куда нужно подъехать, и я подъеду.
– Я сейчас на даче. Это в Затоне. Знаете, это райончик у Волги? За заправкой поднимайтесь наверх, на гору, – там только одна дорога. Я выйду к крайней даче и вас встречу!
– Вы хоть в двух словах скажите мне, что случилось? – настойчиво потребовала я.
– Мне позвонили по телефону и сказали, что сегодня убьют!
– Кто?
– Я не знаю!
«Ну что за вечер! Только что одного успокоила, сейчас нужно будет успокаивать другого!» – раздраженно подумала я. Игорь Владимирович с интересом глядел в мою сторону.
– Игорь Владимирович, как мне кажется, дело весьма нешуточное, – как можно серьезнее сказала ему. – Возможно, вам все же лучше вызвать милицию?
Он все же отказался.
– Вы думаете, они могут вернуться?
– Мне кажется, у одного человека здорово поехала крыша. – Это я говорила на полном серьезе. – Потому я не могу сказать, что можно от него ожидать, а чего нельзя. Предлагаю вам закрыться и ни в коем случае никому не открывать. Если мне нужно будет с вами поговорить, я вам сначала позвоню.
На том мы расстались, я вышла во двор. Я посмотрела время – до назначенного часа встречи оставалось совсем мало, и нужно было поторопиться.
Машина понесла меня по ночным улицам. Пока имелось свободное время, я пыталась построить произошедшее за сегодня в хронологическом порядке. Итак, Брюнет встречается с Батоном, и о чем-то разговаривают. Причем явно не в дружеских тонах. Второе – Горчак предлагает мне устраниться. Обещает, что решит вопрос с шантажистом. А дальше мы находим Брюнета в собственной квартире с двумя пулями. Следом за этим кто-то навещает сына Владимира Львовича и устраивает обыск в квартире покойного. Ну а в довершение всего – угроза убить Горчака.
«Только вот кому и зачем потребовалось ему угрожать?» – ломала я голову, глядя сквозь лобовое стекло на залитую неоновыми огнями улицу.
Вообще во всей этой истории с самого начала напрочь отсутствовала логика. Кушинского, если верить словам Брюнета, никому убивать было не выгодно – и все же пенсионера убили! Ну, Брюнет, понятно, вызывал чувство раздражения у многих – его-то как раз мог убить любой: Горчак, Батон, тот же Сергей Петрович. Словом, злости хватало у порядочного числа людей. Но, кроме злости, должна быть еще веская причина. Ну, хорошо, допустим, Леонид Семенович. Из того, что мне было известно на тот момент, достаточной причины для убийства я не видела. Скорее всего, он бы предложил ему деньги – это его путь! Если бы Брюнет не согласился, предложил бы больше или припугнул, что не будет иметь с ним дело. Но стрелять? Хм, вряд ли. Сергей Петрович Фролов? Ну да, Брюнет подоил его и вообще изрядно попортил жизнь. Но, убив его, мог он вернуть деньги? Нет! Тогда зачем убивать? Из злости? Вряд ли. Фролов слишком рациональный человек, чтобы в ущерб себе давать волю чувствам. Фролов-младший по прозвищу Батон? Опять же он не должен был бы мочить Брюнета без конкретной на то причины. Но тем не менее Брюнета убили! Дальше – кто-то вломился в квартиру Кушинского. Судя по тому, как описал Игорь Владимирович, это как раз был Батон. Вот и встает вопрос: у него что, крыша съехала?
