Там работал кондиционер и было мало народу. Продавец положила мне в чашку три разноцветных шарика и опять уселась читать книжку.
Я выбрала столик в углу и принялась размышлять о насущном. В принципе, особо было не о чем: нужны какие-нибудь факты, а у меня их кот наплакал. Я начала перебирать все с самого начала.
Что мне известно об убийце? То, что он входил в круг знакомых Кушинского, то, что был знаком с Брюнетом и имеет оружие. Далее – он знает мой номер телефона и имеет, предположительно, темную «восьмерку».
От нее я и решила отталкиваться. Путь я наметила самый простой: взять у Горчака список всех членов клуба «Филателист» и пробить их с помощью Виктора Седова в ГАИ на предмет владения указанным транспортным средством. Попутно мне пришла в голову еще одна мысль. Как воплотить ее в жизнь, я тоже знала. И для того мне опять нужен был Леонид Семенович.
Я вышла на улицу и собралась ему позвонить, как вдруг… Надо сказать, как всегда «вовремя» я вляпалась в происшествие.
Напротив кафе сидел слепой музыкант и пел что-то о загубленной жизни. Такой старый блатной мотивчик. Никому, насколько я успела заметить по содержимому кепки, он на душу сильно не лег. Мне тоже. И я спокойно прошла бы мимо, не случись в ту минуту одно нехорошее дело: к кепке подошел парняга лет около двадцати на вид и, не говоря ни слова, выгреб все бумажные купюры себе в карман. Оглянулся воровато по сторонам и собрался уже отчалить, если бы не я.
Моя натура никогда не выносила издевательств над людьми, а уж над сирыми да убогими… короче, я торпедой ринулась наперерез.
Парень ошалел оттого, что к нему подлетела молодая женщина и начала оперативно заламывать руки.
Вырвавшись, он попытался первым делом двинуть мне в челюсть. Надо ли говорить, что это ему не удалось. Уйдя немного влево, я для верности подправила его правую блоком. Затем от души, с доворотом корпуса, впечатала ему прямой в переносицу. Как следствие, воришка отлетел назад и прижался спиной к фонарному столбу. Затем медленно по нему сполз и остался в таком положении.
– Ах ты, зараза! Да тебя, курва мать…
Я опешила. Слепой музыкант оказался вполне зрячим. Он согнулся чуть ли не в пояс и надрывался потоками матерной брани. Продолжалось это не столь долго, чтобы привлечь внимание всех находившихся вокруг. Но зато успел подскочить старший сержант милиции. Он взял под козырек и накинулся на меня с самым серьезным видом:
– Граждане, что произошло?
– Вот она, б…дь такая, ни за что избила моего внука!
Избитый внук отклеился тем временем от столба и полностью подтверждал слова «незрячего» деда.
– Ну, гражданка, что делать будем? – скучно произнес старший сержант. – Сейчас гражданин на вас заявление напишет, придется по двести тринадцатой отвечать. За хулиганство. Плюс нанесение телесных повреждений. Или вы, – он красноречиво повернулся к потерпевшему, пытавшемуся тем временем остановить кровотечение из носа, – как-то с людьми договоритесь?
Мне все стало ясно. Опять я вляпалась по собственной дурости. И вновь шантаж. Правда, не такой, как учинил Брюнет, но тем не менее поддаваться и в этот раз я не собиралась.
– Нет, дорогуши, – заявила я старшему сержанту, но взглядом обвела перед тем всю троицу, чтобы все ясно было. – «Ломаться» на бабки я не стану. Пошли в отдел. Заодно, кстати, свидетелей прихватите.
– Как хотите, гражданка, – заметил блюститель порядка. – Собирайтесь, – это уже касалось «слепого» и его внука.
Но уличный певец никуда идти не хотел. Он открыл вторую серию матерной брани. В конечном итоге мы просто расстались. Я была густо покрыта матом, но вполне жива.
Настроение немного испортилось, но, как всегда бывает в жизни, вслед за плохим случается хорошее. Позвонили из автомастерской и сказали, что через часок-другой можно приезжать за машиной. Как провести с пользой это время, я уже знала. И все бы ничего – дойти до клуба «Филателист» было делом пятнадцати минут. Но началось обеденное время, и я нисколько не сомневалась, что милая девушка, сидевшая в качестве секретарши, ускачет в какое-нибудь кафе.
Я же есть пока не хотела – недавно перекусила мороженым. Попыталась дозвониться до Леонида Семеновича, но у него оказалось занято. Пришлось пару минут поупражняться с телефоном. Разговор не прибавил настроения. Он пообещал перезвонить секретарше и дать ценное указание содействовать мне во всем, чего я попрошу. Сам же подъехать отказался напрочь, сославшись на страшную занятость.
Ну, пока я могла обойтись и без него. Я посмотрела киноафишу кинотеатра «Пионер», сходила в парк «Липки».
Когда же я вернулась к «Филателисту», никакой девицы там не было и в помине. Дверь была закрыта и на мой щедрый стук открываться не собиралась. Потому, так ничего и не сделав по делу, над которым работала, я поехала за машиной. Когда я села за руль своей ласточки, настроение заметно улучшилось. Я позвонила Седову и предложила вместе пообедать.
* * *
– Слушай, Вить, что ты делаешь, когда тебе попадаются нелогичные дела?
– То есть? – Седов отвлекся от салата из креветок и задумчиво посмотрел на меня. Правда, жевать при этом он все равно не перестал.
– Ну, вот смотри, у меня есть подозреваемый. К нему можно прилепить и время, и мотив. То есть все вроде сходится, но затем он начинает вести себя так, что… словом, все становится с ног на голову.
– Давай конкретику. А так, абстрактно, только ты у нас размышлять умеешь.
– Ну, давай. Кому было нужно убивать Брюнета?
– Хм, спроси что полегче! Единственное, что могу тебе сказать точно, человек хорошо умеет обращаться с оружием. Первый выстрел был смертельным. Так он для верности еще контрольный в голову сделал! Вот и представь себе: человек должен быть достаточно хладнокровным или же хорошо подготовиться, настроиться на убийство.
– Н-да, самый «логичный» из всех имеющихся у меня претендентов на эту роль грохнулся бы в обморок от одного вида оружия! Я говорю о банкире.
Седов закинул в рот очередную порцию салата и безучастно уставился в окно. Но по тому, как усиленно работали его челюсти, я понимала, что он думает по существу поставленного вопроса.
– Ну, не знаю, – наконец отозвался он. – И вообще: почему ты эти два убийства связываешь? Твоего пенсионера отравить мог какой-нибудь его приятель-филателист из-за пары марок. Они, как ты сама сказала, народ чокнутый. А Брюнета прибил кто-то другой. Вот уж кому смертушки пол-Тарасова наверняка желало! И гадать тут без конкретных фактов, улик – просто непростительная трата времени. Лучше перестань ломать голову и закажи себе еще салат.
Мне было что ответить Витьке на его вопрос. Лучшим доказательством того, что эти убийства связаны меж собой, было последующее покушение на меня. Но Седову о том лучше было не говорить – нервную систему близких людей нечего нагружать без нужды. Достаточно и того, что я вздрагивала, вспоминая темный обрыв.
