— Тебе надо было пройти курс у психолога, — заметила Тина. — Не понимаю твою мать.
— Это в порядке вещей, — сухо проговорила Эми. — Ее никто не понимает, включая меня.
— Послушай, что я тебе скажу. — Тина забарабанила пальцами по столу. — Я обожаю своего мужа. Брэд лучше всех. Но должна тебе сказать, временами я жалею, что до замужества мало экспериментировала, что ли. Ну, мало себе позволяла.
— Что ты говоришь? — изумилась Эми. — Но вы с Брэдом так друг другу подходите! Никогда не ругаетесь, все у вас мирно да ладно…
— Ну да, — согласилась Тина, подавляя зевок. — Мы идеальная пара, и я никогда не стану ему изменять. Однако, — многозначительно добавила она, — у тебя еще есть возможность, а учитывая твой сексуальный опыт — вернее, его отсутствие, — мне кажется, нельзя бросаться очертя голову в супружество, не изведав, что и как. Так что… советую тебе наверстать упущенное и быстренько с кем-нибудь переспать. Ты ничем не рискуешь, главное — не забывай об осторожности.
— Ты шутишь, — нахмурилась Эми. — Это же будет…
— Я же не предлагаю тебе заводить роман, — сказала Тина, снова перебивая подругу. — Достаточно будет просто перепихнуться.
— Тина! Что ты такое говоришь?
— Перестань, милая, — примирительно сказала Тина. — Если ты не сделаешь этого сейчас, ты так никогда и не узнаешь, как бывает. А это очень грустно.
— А если я не хочу этого знать? — вскинулась Эми, пытаясь убедить себя, что подруга заблуждается. — Что, если меня абсолютно устраивает положение вещей?
— Но ты хотя бы подумай над моим предложением, — попросила Тина и лукаво добавила: — Кто знает? Может, тебе понравится?
Возвращаясь с перерыва, Эми невольно думала над непристойным советом подруги. Это никак не вязалось с ее принципами. И все же…
На другой день на работе только и разговору было, что о девичнике. В конце концов Эми поддалась на уговоры — просто чтобы отстали.
Гулянка была назначена на сегодня.
В каком-то смысле Эми ждала вечеринки со страхом.
С другой стороны — почему бы немного не развлечься?
Глава 8
— Отлично выглядишь, парень! — воскликнула Беверли, оглядывая Джета с ног до головы. — Нет, правда здорово!
Джет улыбнулся старинной приятельнице.
— А сама-то? Все как раньше, первая красавица Нью-Йорка.
— Да уж не жалуюсь, хоть и старею. Тридцатник, можешь себе представить?
— Говорят, тридцать — все равно, что снова тринадцать, — подмигнул он.
— За словом ты никогда в карман не лез, хоть трезвый, хоть под банкой. — Беверли повернулась к своему спутнику, худощавому белому парню с бородкой и забранными в хвост длинными волосами в стиле семидесятых. — Познакомься, это Чет, он музыкант.
— Привет! — Джет протянул руку.
Чет ответил угрюмым кивком.
Беверли добродушно рассмеялась.
— Вбил себе в голову, что мы с тобой спали, — как ни в чем не бывало объяснила она. — Никак не могу разубедить.
— Послушай, старик, могу поклясться, что этого не было, — заверил Джет, но Чет никак не отреагировал на его слова.
Весь ужин они проболтали — словно наверстывали упущенное. Беверли жаждала услышать все о его жизни в Италии, и за бифштексом с чипсами Джет рассказывал о себе.
Чет оказался молчуном. Он и рта не раскрыл, пока Джет не заговорил о музыке, только тогда немного оттаял. Он оказался так называемым сессионным музыкантом и участвовал, среди прочего, в концертах «Спринстин» и «Роллинг Стоунз». Еще он состоял в «Анонимных алкоголиках», они и эту тему обсудили, так что к тому моменту, как Беверли предложила перекочевать в самый модный нынче клуб «Гэтсби», они не то чтобы подружились, но по крайней мере уже нормально общались.
В такси по дороге в клуб Джет раздумал ехать.
— Знаете, ребята, меня что-то разница по времени догнала, — проговорил он, потягиваясь и зевая во весь рот. — Вы поезжайте, а я лучше на боковую.
— Ни в коем случае! — возразила Беверли и ущипнула его. — Ты с нами, я настаиваю.
— Дай хоть дух перевести, — слабым голосом взмолился Джет. — В Милане сейчас пять часов утра. Да еще моя девушка устроила мне бурное прощание.
— Тем хуже для тебя, — ответила Беверли, не желая принимать отказ. — Считай, что мы устраиваем тебе такое же бурное приветствие. Ни на какую боковую я тебя не отпущу.
— Да?
— Я же сказала: ни под каким видом! Он улыбнулся и взял сигарету.
— Ну, что с тобой поделаешь?! Она улыбнулась в ответ.
— Давно бы так.
В клубе «Гэтсби» у Беверли был знакомый охранник при входе. Она подплыла к грозному громиле, обняла его, поцеловала в щеку, и тот провел их внутрь, минуя толпу желающих. Эта сцена напомнила Джету старые времена, когда он сам был на дружеской ноге со всеми охранниками и вышибалами в городе. Его все знали. Но не все привечали.
Если начать вспоминать, из скольких его заведений вышибали…
Но теперь все изменилось. Он взялся за ум, и надо признать, было очень приятно это осознавать.
Марина под любым предлогом начинала названивать Максу.
— У Лулу температура, она хочет тебя видеть, — сообщила бывшая жена на этот раз.
Макс подавил раздражение. Было уже поздно, и ему совсем не улыбалось снова выезжать в город.
— Утром заеду, — строго произнес он.
— Не годится, — возразила Марина. — Твоя дочь хочет тебя видеть немедленно.
Он знал, Марина думает, что он лежит в постели с невестой. И всеми способами пытается ему подгадить.
Что ж, жаль, конечно, но он не был в постели с невестой. Они с Эми еще не жили вместе. И даже ни разу не были близки. Эми хотела дождаться регистрации брака, и он уважал это решение. Высоконравственная девушка. Какой контраст с современными светскими хищницами, жаждущими немедленно захомутать состоятельного мужика!
— Хорошо, — проворчал он.
— Хорошо — что?
— Через пятнадцать минут буду.
— Вот так бы сразу, — проговорила Марина столь ненавистным ему тоном превосходства.
Последнее слово всегда должно было остаться за ней. Макса это не трогало, он привык, хотя после женитьбы на Эми все должно будет перемениться. Больше никаких телефонных звонков посреди ночи — разве что по крайней необходимости. Бывшей жене скоро придется усвоить, что он стал для нее недоступен.
Он позвонил в гараж и попросил подогнать машину к выезду. Ехать совершенно не хотелось, но он беспокоился за Лулу. Он подумал, не позвонить ли своему врачу, потом решил сначала взглянуть на дочь. Черт, как это все некстати.
