– Рад, что остался жив, – лаконично ответил Джастин. – Обычно он плавает в бассейне Гросвенор, но сегодня решил пойти поближе, – Джастин хихикнул. – Вот, что такое жизнь. Мы никогда не знаем, куда нас заведет судьба!
Базз многозначительно посмотрел на Криса, словно пытаясь спросить: «Кто эта бледная немочь?»
– Может, мы лучше придем в другой раз? – предложил Крис-Особенно, если он отдыхает.
– Нет, что вы, – быстро сказал Джастин. – Он расстроится. Пойду, разбужу его, – и заспешил из комнаты.
– Этого только нам не хватало, – сказал Базз.
Крис наконец-то отыскал старый снимок Джонни Рея – та же фотография, но другая рамка.
– Посмотри, – с триумфом произнес он.
– Кто такой? – поинтересовался Базз.
– Джонни Рей.
– Ну и кто он?
– Известный певец пятидесятых годов. Моя мама обожала его.
– Посмотри, сколько здесь всего, – Базз заметил фотографии «Битлз». – Знаменитая четверка. Обрати внимание, все снимки подписаны.
– Неужели?
– Да, этот старый педик знает многих.
– Я же говорил тебе.
В этот момент появился мистер Терри Теренс в черной пижаме, алом халате, расшитом золотом, и таких же шлепанцах. Это был человек среднего возраста, немного полноватый, с примечательными чертами лица, красноватой кожей и крашеными каштановыми волосами. Он чем-то напоминал Либерейса.
– Ну, мальчики, – сказал он. – Чем мне отплатить вам? Именно так «Дикари» получили своего первого агента и менеджера.
С самого начала мистер Терри Теренс положил глаз на Базза. Неулыбчивого молодого человека с прекрасным телом, удивительной бледностью и растрепанными черными волосами он полюбил с первого взгляда. Хотя Терри пытался скрыть свои чувства, все было очевидно, и мальчики постоянно подшучивали по этому поводу. Именно так он назвал их – «мои мальчики». Мистер Терренс собирался сделать из них звезд. После года выступлений в клубах «Дикари» с готовностью вручили себя в опытные руки.
Сначала он посетил пару концертов, потом пригласил четверку к себе и точно указал на все недостатки.
– Вы копируете других, – сказал Терри, – поете чужие хиты. Это могут все.
– Я говорил им, – заявил Базз тоном всезнайки. Крис подарил ему презрительный взгляд.
– Ребята хотят слышать только это, – упрямо произнес он. – Нам бы хотелось петь свои песни.
Мистер Теренс попивал черный кофе.
– Вполне естественно, они привыкли к известным мелодиям. Но это ничего не дает. Нужен оригинальный материал. Кто-нибудь из вас может писать музыку или стихи?
Олли неловко поднял руку.
– Я сочиняю музыку, – сказал он, – но не умею писать стихи. Мелодии получаются хорошие.
Крис искренне удивился, ибо впервые услышал об этом.
– Еще кто-нибудь? – спросил мистер Теренс, не отрывая любящего взгляда от Базза.
– Ну… и у меня кое-что есть, – неохотно произнес Базз. – Может, это все и плохо, черт его знает… – и он замолк.
Крис всегда считал, что они с Баззом очень близки. А слова друга прозвучали как откровение. Черт, нужно самому высказаться.
– У меня есть много стихов, – быстро сказал он.
Теперь настала очередь Базза удивляться. Он цинично поднял брови:
– Неужели?
Раста рассмеялся и разрядил обстановку:
– Значит, вы все втайне работали. Нужно было сказать и мне. Может быть, я бы тоже придумал что-нибудь полезное!
– Это никогда не поздно, – заверил мистер Теренс, игнорируя грубый смех ребят. – Чем самобытней материал, тем лучше.
– Вот именно, – согласился Базз.
– И нам нужно поработать над вашим внешним видом, – продолжил мистер Теренс, поправляя узел на галстуке.
– Зачем? – недоумевал Крис. – Мы нормально выглядим.
– Совсем нет. На сцене вы напоминаете группу бродяг. Должно быть нечто общее, чтобы все понимали, что вы – одно целое.
– Ни за что не надену проклятый эстрадный костюм, – предупредил Базз. – Я навсегда останусь в черном.
– Все могут надеть черное, – дипломатично предложил мистер Теренс, чтобы не обидеть своего любимчика.
– Я лучше выгляжу в красном, – вмешался Раста. – Во мне и так достаточно черного, благодарю.
– У меня есть задумка, – с триумфом заявил мистер Теренс. – Черная одежда с красными шарфами, – он давно заметил, что Базз любит носить длинные шарфы, замотанные вокруг шеи.
– Я что, педик? – грубо сказал Базз. – Будем носить то, что носили.
– «Битлз» отлично смотрелись, – заметил Олли.
– Дерьмо! – хмыкнул Базз.
Мистер Теренс прилежно рассматривал ногти, накрашенные перламутровым лаком.
– Кроме того, нужно решить вопрос с инструментами, – сказал он. – И отослать вас на гастроли. Необходимо набраться опыта.
– А как насчет записей? – спросил Крис, который всегда бил в точку.
– Это не так легко, – ответил мистер Теренс. – Цели нужно добиваться. Если я пошлю вас сейчас в студию, то вас просто засмеют, – он сделал паузу и глотнул кофе. – Сначала нужно сочинить новые песни. Если у вас не получится, просто купим их. Потом вы поедете в турне и научитесь дисциплине. Это необходимо. Когда я решу, что вы способны записать пластинку, мы тут же приступим к делу.
– А как же наша работа? – серьезно поинтересовался Олли. – Мы не можем ездить по гастролям и вкалывать одновременно.
– Абсолютно верно. Это очевидно, – по-деловому заверил мистер Теренс. – Я решил стать не только вашим агентом, но и менеджером. Как агент, я буду получать десять процентов от общей суммы заработка, а как менеджер – еще двадцать пять. Я обещаю снабдить вас финансами, купить новые инструменты, автобус для путешествий по стране, костюмы для эстрады и платить приличное жалованье.
– Вот это да! – воскликнул Раста. – Такая щедрость! Крис взглядом заставил его замолчать.
– Нам нужно обдумать это.
– Да, – согласился Базз, боясь, чтобы их не надули. Мистер Теренс сохранял спокойствие.
– Подумайте, – сказал он. – И дайте мне знать в течение недели.
– Вы будете отбирать у нас тридцать пять процентов, – неуверенно произнес Крис, считая вслух. – Не многовато ли?
– Тридцать пять процентов от ничего, – подчеркнул мистер Теренс. – Я рискую большой суммой, не говоря уже о драгоценном времени. Дело ваше, – вздохнул он, словно был абсолютно не заинтересован. – Я думаю, у вас есть потенциал. Другие могут решить иначе.
Через неделю все четверо подписали контракты, которые связали их с мистером Теренсом на семь лет. Крис попросил маму поставить подпись, так как ему еще не исполнился двадцать один год.
