— Как — следователь?.. Как — по особо тяжким?!
Гневливость доктора мгновенно прошла, зато появился испуг и растерянность, что не замедлило отразиться на его лице.
— А вот так! — все еще запальчиво произнес Широков, изготовившийся к бою и совершенно не ожидавший столь легкой победы. — Позвольте пройти!
— А… А кто же тогда был до вас? — пролепетал Иван Константинович. — Разве не… Бог мой, а вдруг это был сам убийца?!
— Это уже ваши проблемы… — гордо начал было капитан и поперхнулся. — Как убийца?! Какой убийца?
И, не дожидаясь ответа на свой вопрос, прытко кинулся к девятнадцатой палате, где, по его сведениям, находилась пострадавшая.
Любочка Вышинская все еще, тихо прикрыв глаза, размышляла над странностями профессорского поведения, когда громоподобный звук, раздавшийся со стороны двери, заставил ее подпрыгнуть на кровати и, вопреки строгому наказу докторов, приземлиться обратно уже в сидячем положении.
Не исключено, что Любочка при этом действительно почувствовала какую-то боль, но шок от увиденного просто-напросто поглотил это малоприятное ощущение! В проеме распахнувшейся с возмутительным грохотом двери она увидела лишь чьи-то ноги! Две ноги в хорошо начищенных черных ботинках.
— О, дьявол! — прогрохотали ноги сдавленным мужским басом. — Паркет натерли как в театре. Больница называется!
Любочка наконец разглядела, кто к ней пожаловал: на полу сидел пунцовый, как свекла, но при этом все равно очень представительный мужчина… В следующую секунду их взгляды встретились. Любочка ощутила, как ее сердце сжалось от горячего сочувствия.
— Вы не ушиблись? — пролепетала она и тоже покраснела.
— Вы… живы?.. — Неожиданный посетитель, в полном смысле слова свалившийся на Вышинскую, почему-то продолжал сидеть на полу.
— Как видите, — скромно подтвердила она его слова. И зачем-то спросила: — А… вы?
— Капитан Широков, следователь, — представился тот и, наконец сообразив, что вряд ли человеку его положения прилично разговаривать с пострадавшей сидя на полу, вскочил на ноги, окончательно смешавшись.
— Я категорически запрещаю вам травмировать больную! — Пришедший в себя профессор появился в проеме двери. — Категорически! Да будь вы хоть трижды следователь и четырежды по особо тяжким, никто не давал вам права…
— Иван Константинович! — Любочка умоляюще протянула обе руки к профессору. — Пожалуйста!.. Не нужно сердиться на капитана Широкова, он и без того успел пострадать от паркета… Как, кстати, вас зовут?
Последний вопрос был адресован, разумеется, капитану.
— Капитан Шир… — начал было он и окончательно смешался. — Вообще-то я — Володя…
— Присаживайтесь прямо на кровать, Володечка, — проворковала Люба, — вы же очень сильно ушиблись!..
— Я не… Спасибо, вы здесь, похоже, самая добрая. — Смущенно улыбнувшись Любочке, капитан, недолго думая, и впрямь присел на кровать и торжествующе посмотрел на остолбеневшего от подобной наглости профессора.
— Эта доброта ее когда-нибудь погубит! — взвизгнул Иван Константинович, преодолев наконец очередную паузу. — Учтите, больная Вышинская, с этого момента лично я умываю руки!..
Задумчиво посмотрев на закрывшуюся за Иваном Константиновичем дверь палаты, Любочка с сожалением покачала головой и вздохнула.
— Не сердитесь на него, пожалуйста, — тихо попросила она Широкова. — Он сегодня с утра какой-то расстроенный… Может, у человека дома что-нибудь случилось… Допустим, жена заболела. Знаете ведь, как это бывает?
— Понятия не имею, — нахмурился капитан, — поскольку жены у меня, слава богу, нет…
— Правда? — обрадовалась она и, снова вспыхнув от смущения, сочла за благо перейти на официальный тон. — Вы, товарищ капитан, кажется, хотели меня о чем-то спросить?
— А?.. — Широков, не заметивший ни Любочкиной радости, ни смущения, поскольку отвлекся на личное, слегка вздрогнул. — Ах, ну да… Вообще-то это пустая формальность, ведь вы, скорее всего, не видели нападавшего. Но, может быть, у вас есть какие-нибудь предположения?
— Какие? — удивилась Любочка.
— Ну… У каждого человека ведь есть недоброжелатели, возможно враги…
— У меня никаких врагов нет, — тихо, но твердо сказала Любочка. — А если даже есть, то я этого не знаю. И если честно, совсем не хочу знать…
— Как это? — теперь настал черед удивляться капитану. — Вы что же, не хотите знать, кто вас едва не угрохал?! А если этот кто-то пожелает повторить свою попытку?..
— Насчет попытки — это уж как Бог даст, — отчего-то весело заявила Любочка. — А насчет того, что знать не хочу, кто это… Видите ли, Володя, я глубоко убеждена в том, что людей, что бы они ни сделали, нужно обязательно прощать…
— То есть?
— Прощать — и все, и чем быстрее — тем лучше.
— Впервые в жизни слышу такое от пострадавшей!
Капитан Широков вдруг почувствовал какое-то необъяснимое, абсолютно не соответствующее его званию и положению волнение.
— Послушайте, — сказал он, вглядываясь в Любочку с тревогой, — мне начинает казаться, что этот ваш сумасшедший доктор в чем-то прав! С такими взглядами на жизнь и вашей добротой вы же абсолютно беззащитны перед любым негодяем!..
Любочка улыбнулась и посмотрела на Широкова с нежностью.
— Вы когда-нибудь слышали, — спросила она, — что зло порождает зло?..
— Э-э-э… К-кажется, — пробормотал он и мгновенно вновь покраснел.
— А раз так, то и добро порождает добро! — завершила свою мысль Любочка. — А поскольку плодить зло я не собираюсь, следовательно, и опасаться за меня тоже не надо! Логично?
— Очень! — вынужден был признать капитан Широков. — Но согласиться с этим на практике и таким образом оставить вас без защиты я не могу… Тем более что вы в этом смысле уникальная женщина! Вам об этом кто-нибудь говорил?..
— Никто и никогда, — честно призналась Любочка и посмотрела капитану прямо в глаза.
— Вот что. — Пришедший в себя после таких потрясений следователь по особо тяжким преступлениям снова покраснел. — Я оставлю вам свой телефон. Дайте слово, что перед выпиской мне позвоните… Кто знает, удастся ли к тому времени поймать убийцу? Не исключено, что вам понадобится охрана! Я готов взяться за это лично! Так даете слово?
— Даю! — быстро сказала Любочка. — Даю вам честное слово, Володечка, что позвоню обязательно, если вам так будет спокойнее…
Глава 23
Последняя встреча с любимым мужем
Мир, как это ни странно, все еще продолжал существовать в своем прежнем виде к тому моменту, когда я наконец сумела обратить на него внимание.
Обнаружила это я одновременно с тем, что мы с Фрэдом сидим в машине возле моего подъезда, что Фрэд только что завершил какой-то разговор по мобильному, смысл которого ускользнул от меня целиком и полностью.
