— Что? — Вера замерла словно пораженная громом. Смысл сказанного дошел до нее не сразу. — Моей руки?
— Да!
— Ты хочешь попросить у моего отца моей руки?
— Да! Я люблю тебя, Вера!
Багажник взял ее за плечи и привлек к себе. Заглянул в глаза. Медленно приблизился к ее лицу и поцеловал в губы. Вера Грач была так ошеломлена, что не смогла сразу воспротивиться этому, а потом у нее уже не хватило для этого желания. Поцелуй вскружил голову, закипела кровь, и Вера неожиданно для себя ответила на него.
Багажник целоваться умел. Вера поймала себя на мысли, что ни разу в жизни ее так не целовали. Ощущения были новыми и невероятно сладостными. Они не могли оторваться друг от друга достаточно долго.
— Что ты сказал? — спросила Вера, когда поцелуй все же завершился.
— Я сказал, что люблю тебя и хочу на тебе жениться, — ответил Петр Ручкин.
— Ты шутишь?
— Какие шутки? Разве я похож на шутника? Вера, ты меня оскорбляешь!
— У меня подгибаются ноги. Мне надо сесть.
Багажник и Вера вернулись на скамейку. Вера дышала так, словно пробежала три километра.
— Так каков будет твой ответ? — с нетерпеливым волнением спросил Ручкин.
— Я не знаю! — воскликнула Вера. — Так все неожиданно. К тому же ты…
— Что я?
— У меня еще никогда не было ничего общего с уголовником!
— Как тебе не стыдно? — воскликнул Петр Ручкин. — Ты забыла, кто твой отец? Да на нем столько мокрых дел, что я рядом с ним безвинный ангел.
Вера вспомнила, что играет роль дочери крупного уголовного авторитета.
— Да, действительно, — морщась от досады, пробормотала она, — я об этом почему-то не подумала.
— Мы с тобой повязаны! — стал объяснять ей Ручкин. — По гроб жизни. Если имеешь хоть какое-то отношение к мафии, это уже неисправимо. Тут уж ничего не сделаешь. Придется жить по этим правилам всю жизнь. Так уж лучше вместе! Не так ли, любовь моя?
Он опять привлек Веру к себе, и она почувствовала, что не в силах противостоять его напору. Они опять довольно долго целовались. Оставшийся кабачок с любопытством и завистью наблюдал за ними.
— Так что ты решила? — опять спросил Ручкин.
— Не знаю. Я ничего пока не могу тебе сказать.
— Может быть ты опасаешься, что твой отец будет против?
Вера обрадовалась:
— Да! Я не уверена, что он…
— Не волнуйся. Я все сделаю, чтобы его убедить.
— Он иногда бывает таким упрямым.
— Я тоже бываю упрямым. Сделаю все, чтобы его переупрямить. Я готов на все, что угодно, лишь бы ты стала моей женой. Я никогда не знал, что такое семейное счастье.
Вера вспомнила, что говорила ей Азарова про нравы среди братвы и попыталась еще раз переубедить Ручкина.
— Но, Петр, ведь, если ты женишься, то уже не сможешь занимать то место, которое занимаешь. И главным в городе ты тоже не будешь.
Багажник не думал ни секунды:
— Мне на все это плевать! Я хочу быть с тобой, и ради этого готов отказаться от всего. Пусть Лавр будет главным. Хочешь я прямо сейчас позвоню твоему отцу и поговорю с ним?
Он полез в карман за мобильником, но Вера остановила его:
— Не торопись! Ведь я еще не дала тебе своего согласия, Петя!
Глаза Ручкина наполнились такой болью, что сердце Веры дрогнула. Она испугалась, потому что подумала, что и впрямь любит его.
— Мне нужно время! — простонала она. — Я должна подумать.
— О чем тут думать?
— Я должна оценить свои чувства. Может быть это только самообман?
— Оценить чувства? Так ты тоже любишь меня, Вера? Скажи, любишь? Да или нет?
— Да, — против воли прошептала Вера и тут же поправилась. — Кажется. Я не уверена…
— Какое счастье! — выдохнул Петр. — Какое счастье!
Солнце коснулось горизонта. Оно было маленькое, словно горошина и темно-розовое, как пятачок у поросенка. Волга продолжала величественно катить свои воды на восток. На землю опускалась вечерняя прохлада.
За спиной любовников кто-то кашлянул. Они оторвались друг от друга и резко оглянулись.
— Это я! — Марина помахала им ручкой. — Как мой новый наряд?
— Отлично выглядишь, — похвалила Вера.
— Да, — кисло согласился Ручкин. — Розовый цвет тебе очень идет. Только зря ты перевязала волосы бантом. Это слишком банально. К тому же тебе не идет открытый лоб.
Азарова улыбнулась, но ее прищуренные глаза недобро заблестели. Второй раз Багажник сделал ей замечание по поводу внешности, а этого Марина терпеть не могла. Но стерпеть все-таки пришлось.
— Стало прохладно, — резко сказала она. — Давайте пройдем в дом.
— Да, шеф, — за спиной Азаровой появился Орех. — Слишком здесь место открытое. Снайпер тебя здесь запросто достанет.
Багажник и Вера поднялись и нехотя отправились к дому. Марина пропустила их вперед и пошла следом. За ней Орех. Потом телохранители, похожие на кабачки.
ПРИБЫТИЕ ЯПОНЦА
Наступил вечер, но картина так и не нашлась. Лаврентий ходил по дому грознее тучи. Камаз и Вентиль неотступно, словно тени, следовали за ним.
— Что слышно о конкурентах? — спросил Лаврентий.
— Свят и Казбек усиленно готовятся к обороне, — ответил Камаз. — Устанавливают пулеметы, натягивают дополнительные ряды колючей проволоки, рассаживают на деревьях снайперов. Теперь их так просто не возьмешь.
— Да, упустили мы момент, — вздохнул Лаврентий. — А что Багажник?
— То же самое, — шмыгнул носом Вентиль. — Тоже превращает свой дом в крепость.
— А как у нас обстоят дела с обороноспособностью?
— А что мы хуже них что ли? — пожал плечами Камаз. — Я тоже три пулемета на крыше установил. Пусть теперь только сунутся.
— А я в кустах перед КПП гранатометчика в кустах посадил, — похвастался Вентиль. — Он первую тачку взорвет, остальные не пройдут, попадут в затор. Так что встретим врага достойно.
— Молодцы, — похвалил заместителей Лаврентий.
— Мы то молодцы, — хмыкнул Камаз, — да только зря это.
— Что зря?
— А то. Раз они тоже к обороне готовятся, значит выступать не будут. Будут нас ждать. А мы их. Вот и получится, что в первую ночь мы все друг за другом гонялись, а во вторую ночь залегли в норы все четверо и будем ждать до утра.
