Трейс почувствовал, что его губы тронула усмешка.
— Какова же мораль истории?
Шайлер кинула на него быстрый взгляд и выразительно объяснила:
— Иногда лучше не искать приключений на свою голову.
— А что делать, если неприятности сами тебя находят?
Шайлер ответила ему, опираясь на собственный опыт:
— Развернуться и бежать в другую сторону.
Трейс заставил себя быть снисходительным. В конце концов, эта неделя выдалась дьявольски трудной для молодой женщины.
— Надо полагать, ты решила еще подумать, стоит ли открывать сундук Коры?
— Еще, и еще, и еще, — призналась она, сжимая ладони вместе с такой силой, что у нее побелели суставы.
— Возвращаться в прошлое всегда нелегко. — Это было единственное, что он мог ей сейчас сказать.
Шайлер убрала выбившуюся прядь волос за ухо.
— Я уже давно усвоила, что прошлое изменить нельзя. Оно всегда такое, какое есть.
— Или каким было.
Шайлер наконец решилась. Вздохнув, она посмотрела на Трейса:
— Что ж, давай попробуем.
— Возложишь эту почетную миссию на меня?
— Да, пожалуйста.
Шайлер отошла в сторону, а Трейс взял ключ, отпер сундук и приподнял крышку. После этого он отступил, давая ей первой заглянуть внутрь.
Шайлер нервно сглотнула.
— Неужели я должна рыться в личных вещах Коры?
Трейс был более прагматичен. Ему просто не оставалось ничего иного. Он редко позволял себе роскошь быть щепетильным.
— Я не вижу иного способа выполнить ее последнюю просьбу.
Но молодая женщина продолжала сомневаться:
— Поможешь мне?
С его стороны был возможен только один ответ:
— Разумеется.
Шайлер протянула руку и сняла тонкую оберточную бумагу, лежавшую сверху. Она затаила дыхание, словно боясь того, что могла увидеть.
Однако ничего особенного не произошло.
— Это же… — Шайлер приподняла край пожелтевшей от времени ткани, — скатерть?
Трейс почесал в затылке.
— Во всяком случае, похоже на скатерть.
Она покачала головой:
— Не понимаю, зачем хранить старую скатерть. «Кора, Кора, что ты хотела этим сказать? « — мысленно задался вопросом Трейс. Вслух же он произнес:
— Наверное, мы этого уже не узнаем.
Шайлер отложила ткань в сторону и перешла к следующему предмету. Это был альбом с газетными вырезками. Она осторожно открыла обложку и перелистала страницы:
— Газетные вырезки.
Трейс подался вперед и заглянул ей через плечо.
— Похоже, это объявления о свадьбах, днях рождения и приемах.
— И некрологи, — добавила Шайлер.
Трейс наблюдал, как от его дыхания шевелятся тонкие волоски сзади на ее шее. «Интересно, — думал он, — так ли остро Шайлер ощущает мою близость, как я ее? «
— За какой период?
— Относительно недавние. — Ее голос выдавал напряженное внимание. — Последние десять — пятнадцать лет.
— Что дальше? — спросил Трейс, взяв альбом и положив его на пол. Он пододвинул маленький стульчик, и Шайлер опустилась на него. Он присел к сундуку на корточки рядом с ней.
Шайлер вынула обувную коробку, сняла с нее картонную крышку. Коробка была набита разноцветными ленточками и бантиками. Все старые, выцветшие, истрепанные на концах. Она слегка повернула голову и посмотрела на Трейса:
— Как бы ты это назвал?
Он пожал плечами:
— Хламом.
— Я тоже.
Следующей на очереди была бархатная коробочка с тремя ящичками спереди. Шайлер потянула и открыла первый из них. Внутри находилась груда украшений. Она взяла в руки брошь — букет красных и желтых каменных цветов.
— Рубины?
— Стекло.
— Ценное?
— Бижутерия на одежду, и даже не особенно хорошая. — Шайлер нахмурилась. — Пока что мы не обнаружили ничего особенного, правда?
— Да.
— Само собой, «самыми дорогими сокровищами» этого не назовешь, — заметила она.
— Может, Кора недавно переложила их куда-нибудь? Почему бы тебе не продолжить разбираться с содержимым сундука, а я тем временем осмотрю все остальное? — предложил он.
— Неплохая мысль.
Трейсу не понадобилось много времени, чтобы понять, что Кора хранила все возможное за последние три или даже четыре десятка лет. Тут были нескончаемые ряды платьев, юбок, блузок и даже шуб. На полках, тянувшихся от пола до потолка, находились, пожалуй, все сумочки и все туфли, которые у нее когда-либо были. Разобрать все ее вещи было просто непосильной задачей. И при этом ничто из них не было похоже на «сокровище».
Трейс вздохнул, сложил руки на груди и, повернувшись, стал наблюдать за Шайлер. Она разглядывала старые книги, и лицо ее было таким внимательным, таким умным, изящным и милым.
Прошло около двух минут, прежде чем она подняла на него глаза.
— Что ты делаешь?
Сначала он не собирался отвечать. Но потом передумал.
— Смотрю на тебя.
— Смотришь на меня?
— Да.
Мгновение она находилась в замешательстве.
— Зачем?
Честность почти всегда лучшая политика.
— Это доставляет мне удовольствие.
— Ты ведь, кажется, должен был осмотреть содержимое чулана, — напомнила ему она.
— Я пытался.
— Ну так попытайся еще раз.
Трейс заметил, что она бросила на него изучающий взгляд, видимо, думая, что он этого не видит.
Еще минуту-другую он стоял не двигаясь, засунув руки в карманы джинсов и опираясь плечом о полки.
— Почему-то мне не кажется, что ты особо старался, — заметила Шайлер.
Он отлепился от полок и подошел к ней, остановившись в двух шагах от открытого сундука.
— Поверь мне, нужна целая армия людей, чтобы разобраться в вещах Коры. Кроме того, мне больше нравится смотреть на тебя.
— Это комплимент?
— Комплимент. — Он прибавил еще один: — У тебя очень красивые ноги.
— Красивые ноги?
— Откровенно говоря, просто потрясающие.
— Спасибо.
Трейс послал Шайлер улыбку сквозь прозрачный шарфик, который она держала у лица.
— Я обратил внимание на твои ноги еще в ту первую ночь, когда ты вышла из своего «ягуара». «Трейс, — сказал я себе, — смотри-ка, вот это ножки! « — Он хотел было даже признаться, что грезил о них, но затем решил не вдаваться в подробности. — Ты очень привлекательная женщина, Шайлер.
