— Пожалуй, нет. Я съел уже целых три.
На самом деле сэр Хью успел проглотить не меньше четырех ломтей кекса за последние полчаса, но разве кто-нибудь вел им счет?
— Еще чаю?
— Нет, благодарю, — отодвинув подальше от локтя свою чашку с блюдечком, Хью встал и подошел к окну. Минуту поглядев в него, он обернулся. — Элисса…
— Надо заварить еще чаю. Я позову горничную, — и Элисса поспешно встала. — А еще лучше — сама схожу на кухню.
— Прошу вас, сядьте, — своим пронзительным тенором потребовал баронет. — Я хотел бы обсудить с вами вопрос, важный для нас обоих, дорогая.
«Только этого мне не хватало! « — с досадой подумала Элисса.
Она прекрасно понимала, что это за важный вопрос. Голос Хью заметно менялся, когда он вновь заговаривал о браке. Тем не менее, она не желала поддерживать любой разговор, имеющий хоть самое отдаленное отношение к свадьбе.
Не теперь и никогда впредь.
За прошедшие шесть месяцев она уже несколько раз отказала Хью Бэбингтону Пьюрхарту. Когда прямой, но вежливый отказ не действовал на этого джентльмена, она пыталась прибегнуть к логике, называя ему множество различных причин, мешающих им стать идеальной парой.
— Мы не подходим друг другу, Хью, — убеждала она однажды. — Вы предпочитаете столичную жизнь, а я родилась и выросла в деревне.
— Мы можем пойти на компромисс и проводить одну половину года в Лондоне, а другую здесь, в Девоне, — выкрутился Хью.
Внешне это решение казалось вполне справедливым, но Элисса понимала, к чему это приведет: половину года она будет чувствовать себя несчастной, а другую половину Хью станет совершенно невыносим.
— Меня удовлетворяют скромные развлечения: садоводство, прогулки по «Будуару миледи» и тихие вечера в обществе книг, — объясняла она не так давно. — Вы же предпочитаете вечеринки и маскарады, карточные игры и скачки, морские прогулки и светское общество в целом.
— У жены и мужа не обязательно должны быть общие интересы, — заявил Хыо, и Элисса недоверчиво взглянула на него. — В конце концов, предназначение женщины — ее дом и дети, а перед мужчиной открыт весь мир.
— Мне всегда хотелось путешествовать и повидать мир самой, — заметила она.
— Все только и говорят о дурной пище, неуютных гостиницах, непристойном обществе и дурных манерах, с которыми постоянно приходится сталкиваться, путешествуя за пределами Англии, — сообщил ей Хью.
Элисса прикусила язык и попробовала иную тактику.
— А как же любовь?
— Любовь — пустые фантазии, достойные школьниц, — фыркнул Хыо. — Жена обязана с уважением относиться к желаниям мужа, следовать его распоряжениям и удовлетворять его потребности. Долг мужа — защищать ее.
— Защищать — от чего?
Тут Хью Пьюрхарт задумчиво нахмурился.
— От бед.
— Вы хотите сказать — действовать, как ее рыцарь в сияющих доспехах?
— Весьма романтическая трактовка такого поведения. Долг мужа — избегать известных людей и мест, идей и событий, которые он считает неподходящими для своей жены.
Элисса прищурилась.
— Иными словами, женщина не должна сделать и шагу, предварительно не спросив на то разрешения супруга?
— Вот именно, — с готовностью подтвердил Хыо.
Безмозглый попутай!
После этого Элисса даже не пыталась объяснить, почему человек, за которого она бы вышла замуж — если она вообще выйдет замуж, что с каждым годом казалось ей все менее вероятным — должен относиться к ней, как к равноправному партнеру. В лучшем случае, в брак должны вступать родственные души, двое людей, способных разделить мысли и чувства, понять поступки друг друга. Это союз двух сердец, двух душ и двух тел.
Именно таким был брак ее родителей, и для себя Элисса желала не меньшего. Она боялась, что, если выйдет замуж за такого человека, как Хью Пыорхарт, что-то внутри нее исчезнет навсегда.
Сэр Хью отвернулся от окна и сделал неопределенный жест.
— Прошу вас, Элисса, присядьте.
Элисса села.
В ее голове стремительно крутились мысли. Ей была необходима хоть какая-нибудь тема для разговора, способная отвлечь Хью. Наконец она нашла нечто подходящее.
— Вам известно, что маркиз уехал в Лондон?
Собеседник одарил ее безгранично самодовольной и снисходительной улыбкой.
— Всем вокруг — в деревне, в долине, и даже, может быть, во всем западном графстве, известно, что маркиз Корк во вторник отбыл пятичасовым поездом в Лондон. За последние три-четыре дня все только об этом и говорят.
«Значит, больше жителям этой долины нечем заняться», — решила Элисса.
— Маркиз сказал, как долго он пробудет в отъезде? — спросил Хью, усаживаясь напротив нее.
— Нет, — ответила Элисса.
В сущности, Майлс уехал, не сказав ей ни слова, не оставив записки и даже не попрощавшись, только приказав Бланту передать, что он постарается вернуться как можно скорее.
Хыо взял чашку, сделал глоток, по-видимому, обнаружил, что чай остыл, пока он расхаживал по гостиной, и отставил чашку с выражением крайнего неудовольствия на лице.
— Знаете, ходят разговоры, Элисса… — заметил он, слегка склонившись и понизив голос.
— Разговоры?
— Сплетни, слухи, как хотите называйте это.
— О чем?
Она надеялась, что не о призраке.
— Не о чем, а о ком, — поправил Хью.
— Тогда о ком же?
— О Майлсе Сент-Олдфорде, четвертом маркизе Корк, воине, прославленном герое войны, предполагаемом шпионе, доверенном лице принца Уэльского, признанном сердцееде и поклоннике всяческих вольностей.
— Вольностей?
— Так говорят. — Хью сделал вид, что смахивает воображаемую нитку с лацкана сюртука.
— Кто говорит?
— Люди. — Он выразительно пожал плечами.
— Я не верю этому.
— Есть подозрение, что маркиз отправился в Лондон навестить одну даму, — склонив голову набок, сообщил он.
— Даму? Какую даму? — Элисса невольно подалась вперед.
Хью потянулся и укоризненно потрепал ее по руке.
— Этот разговор не для деликатного дамского слуха.
Почему Хью Пьюрхарт упорно относится к ней, как к ребенку? Элисса терпеть не могла эту манеру.
— Вы хотите сказать, что маркиз уехал в Лондон, чтобы навестить свою любовницу, — выпалила она.
За свою выходку Элисса была награждена укоризненным взглядом.
— Вам не следует говорить об этом.
— Почему бы и нет? — упрямо возразила она.
