Полковник был убежден, что вони от ослов гораздо меньше, чем от верблюдов.
– Я извинюсь перед всеми, – объявила ему она. – Пусть они едут дальше без нас.
Полковник нахмурил лоб и начал похлопывать тростью с серебряным набалдашником по голенищу сапога. Он всегда так делал, когда нервничал.
– Тебе не кажется, что было бы неразумно позволять леди Элизабет ехать одной?
– Но она же не будет одна, Хилберт! Ее будут сопровождать Колетт, Али и лорд Джонатан.
– Если ты уверена, что все будет в порядке, дорогая…
– Уверена, – решительно заявила она.
– Ну, тогда как желаешь.
Когда остальные путешественники присоединились к ним во дворе дома леди Шарлотты, Амелия достала из ридикюля надушенный платочек и прижала его к губам, потом слегка обтерла лицо.
– Сегодня утро особенно жаркое, не правда ли, леди Элизабет?
Полковник усомнился, чтобы Элизабет с ней согласилась. Элизабет Гест казалась свежей, словно тенистый лог в Шотландии.
– Должна признаться, что мне оно показалось довольно приятным, миссис Уинтерз. – Тем не менее девушка выказала должную озабоченность самочувствием своей дуэньи. – Вы немного бледны. Вам нехорошо?
Амелия чуть покачнулась.
– В Египте такое яркое солнце! Иногда мне становится дурно.
– Вы хотели бы вернуться на корабль? – спросила леди Элизабет. Полковник Уинтерз заметил, что она изо всех сил старается скрыть разочарование.
Не успела Амелия ответить, как леди Шарлотта вмешалась в разговор.
– Глупости! – объявила она. – Если миссис Уинтерз плохо себя чувствует, ей гораздо лучше остаться здесь, у меня. Вы можете отправиться смотреть пирамиды без нее. – Она обратилась к Амелии: – Я ожидаю на ленч довольно занимательное общество. Приедут одни джентльмены: венгерский граф, какой-то малопоместный принц и пара послов. Откровенно говоря, было бы очень кстати, если бы за столом оказалась веселая, интересная и красивая молодая женщина. Возможно, немного полежав, вы почувствуете себя лучше и порадуете нас своим присутствием. – Тут она повернулась к полковнику: – И конечно же, вы, полковник Уинтерз.
– Буду счастлив, леди Шарлотта, – сказал он, склоняя свою благообразную голову. Потом, кашлянув, он добавил, бросив быстрый взгляд на Амелию: – Конечно, если ты согласна на это, дорогая.
Обмахиваясь платочком, жена слабо проговорила:
– Если я сейчас прилягу в прохладной затемненной комнате, то, возможно, смогу присоединиться к вам за ленчем.
– Значит, все решено, – объявила леди Шарлотта. Энергичным взмахом руки она направила Элизабет и остальных к ожидавшим их осликам. – Желаю прекрасно провести время. Когда вы вернетесь ближе к вечеру, мы будем вас ждать здесь.
– Дамы…
С этими словами полковник предложил руку крошечной хозяйке дома, а потом другую – бледной красавице, стоявшей рядом с ним. Он повел обеих женщин к дому посередине оазиса, предоставив остальным знакомиться с достопримечательностями дальше.
«Чертовски способная актриса эта Амелия, – думал полковник. – Но как она красива!»
Конечно, временами в ней чувствовался определенный недостаток воспитания. Но не стоило удивляться. Ведь Амелия поднялась с самого дна лондонского общества.
Мать полковника часто говорила: «Можно вытащить уличную девчонку из помойки, но нельзя вытащить помойку из уличной девчонки».
Амелия предпочитала думать, что она аристократична, потому что говорит на самом правильном английском – может быть, даже более правильном, чем его речь. Безусловно, ее отличали скромные манеры и красивая внешность. Но в этой милой с виду женщине пряталась уличная кошка – и у нее были острые коготки.
Элизабет никогда раньше не ездила верхом на ослике.
Она решила, что это немного похоже на езду верхом на пони, и ударила пятками в бока своему животному. Ослик был очень маленький, и, сидя на нем, девушка чувствовала себя настоящей великаншей.
– У моего скакуна есть имя? – спросила она у проводника-египтянина Али. Хотя, конечно, смешно называть жилистое низкорослое животное скакуном. Так можно было бы сказать об одной из ирландских чистокровных лошадей, которые стояли в конюшне Стенхоуп-Холла.
– Да, миледи. Вашего зовут Зизиния, – с достоинством сообщил Али. Его ослик шагал рядом с ее «скакуном». – У английского лорда – Калаун, а у вашей служанки – Уили, что на нашем языке означает «простофиля».
– А как зовут вашего ослика? – поинтересовалась она, наслаждаясь неспешной прогулкой по тенистой аллее.
– Мое животное зовется Тарбуш, потому что его рыжеватая шкура похожа на цвет традиционной шапочки с кисточкой, которую носят мужчины моего племени, – объяснил Али.
Элизабет вдохнула терпкий воздух и сказала:
– Климат пустыни мне нравится. Когда я уезжала из Англии, там было холодно, дождливо и ужасно гадко.
Али нахмурился:
– Мне трудно представить себе страну, где все расположено близко и где есть зелень, много зелени.
Элизабет решила, что это подходящее описание Англии с точки зрения египтянина, живущего в стране, где все огромное и коричневое.
Он добавил:
– Я видел на картинках, как выглядит ваша страна. Но этого, конечно, мало, чтобы представить, какая она на самом деле.
– Да, конечно, – согласилась Элизабет.
Ведь именно так было у нее в отношении Египта. Никакие картины и рисунки не могли передать величия этой страны. Ее можно было оценить, только увидев.
Она дернула поводья, чтобы Зизиния прибавила шагу. На лице она ощутила влагу – значит, Нил находится сразу за поворотом дороги. Так и оказалось: она повернула и увидела изгибы реки, по обе стороны которой тянулась широкая полоса плодородной земли. Вскоре они уже ехали вдоль реки, направляясь к цели своего путешествия.
Элизабет оглянулась. За темно-синей рекой, позади них, высилась цитадель Каира, построенная в двенадцатом веке султаном Саладином и увенчанная минаретами мечети Мухаммеда Али.
Река была усеяна белыми парусами фелюг – небольших парусных кораблей, с древних времен перевозивших по Нилу пассажиров и грузы.
Ближе к ним крестьянин погонял волов. Огромные животные тащили примитивный деревянный плуг, взрыхляя плодородную почву, перемешанную с илом, который оставил разливающийся время от времени Нил. Две закутанные с ног до головы женщины медленно шли вдоль дороги, мерно покачивая бедрами под широкими одеяниями. На голове каждая несла глиняный кувшин. Вдали был виден оазис с пальмами – там группа людей (возможно, семья) собирала финики.
Египет прошлого и настоящего – он был одним и тем же.
С довольным вздохом Элизабет подняла голову и стала смотреть на естественный полог, созданный деревьями. Она наслаждалась их тенью.
