– Еще ближе.
Теперь она оказалась прямо напротив лорда Джонатана.
– Я знаю, что вам холодно, страшно и очень одиноко. – Он говорил тихо и чуть хрипло. Роскошная сеть его слов оплетала ее так же крепко, как охватывает добычу силок охотника. – Достаточно только протянуть руку – и вам будет тепло, спокойно и больше не одиноко.
Ей хотелось ответить, что она привыкла к одиночеству, особенно в последний год, после того, как ее милая, нежная Анни умерла от чахотки.
– Не бойтесь жизни, Элизабет.
Ее сестра не боялась жизни и все равно так мало ее видела!
Элизабет решилась – и положила руку в перчатке на руку лорда Джонатана. Только самые кончики пальцев… но это было началом. А потом она подалась к нему, глубоко вздохнула и положила голову ему на плечо.
Он был сильный и надежный. Ровное и мощное биение его сердца у нее под щекой внушало уверенность. Он был человеком из плоти и крови, как все, и в то же время он был непохож на всех остальных людей. Как он и обещал ей, тепло его тела согрело ее. Руки, которыми он обхватил ее, придали ей сил. Она удовлетворенно вздохнула.
Прошло несколько минут, и Элизабет тревожно шевельнулась, ощутив, что между ними что-то изменилось. Лорд Джонатан больше не успокаивал ее. Она ощутила странно жесткий бугор, образовавшийся в его брюках. А когда она случайно прикоснулась к этой непонятной выпуклости, там что-то зашевелилось! Из груди лорда Джонатана вырвался глухой стон.
Она поспешно отступила.
– Милорд?
Он резко и яростно бросил:
– Что?
– Что это, милорд?
– О чем вы? – процедил он сквозь зубы, словно страдал от боли.
Элизабет боялась спрашивать дальше. А что, если у лорда Джонатана какой-то ужасный недуг, о котором не принято упоминать в обществе? Да, конечно, она заметила его недуг только в ту ночь, когда они были вдвоем на палубе «Звезды Египта»! В остальное время лорд Джонатан казался совершенно нормальным.
Проклиная собственную неосведомленность, она неуверенно продолжила:
– Это потому, что я распутница, милорд?
Он шумно втянул в себя воздух:
– Вы не распутница, Элизабет. По-моему, я вам уже об этом говорил.
Она густо покраснела от стыда.
– Но этот странный… недуг, который вас настигает… Я не могла не заметить, что это случается только тогда, когда мы с вами остаемся вдвоем.
Он проговорил, не скрывая досады:
– Вас что, вообще ничему не учат?
Моментально возмутившись, она ответила:
– Конечно, учат! Меня учили читать и писать, преподавали историю и географию, латынь и французский язык.
– И?..
Элизабет не понимала, что ей надо сказать еще. Она ответила первое, что пришло в голову:
– Матушка научила меня, как разливать чай, как сидеть за столом, как понемногу пить шампанское (хотя мне не разрешается пить вино, пока меня не начнут вывозить в свет), как определить качество жемчуга, как положено есть птицу…
Лорд Джонатан прервал ее перечень:
– А чему они учат вас в отношении мужчин?
– Мужчин, милорд?
– Да, мужчин!
– Ничему, милорд.
Он застонал:
– Вот этого я и опасался. Чертовы ханжи!
– Сэр!
– Да, ханжи!
– Кто ханжи, милорд?
– Все общество. Особенно светское общество в Англии, – сказал он полным укоризны голосом. Он осуждал их всех без разбору!
Она попыталась догадаться, что стало причиной его осуждения.
– Боюсь, что я не понимаю вас.
Джонатан Уик стоял, широко расставив ноги и уперев кулаки в бока, – она вспомнила шекспировское сравнение мужчины с Колоссом.
– Вам не рассказывали о том, что происходит между мужчиной и женщиной?
– Только то, что женщина должна во всем подчиняться мужу. – Она сразу же добавила: – Правда, я не видела ни одной женщины, которая бы на самом деле так поступала.
Он презрительно фыркнул:
– Понимаете ли вы, что значит заниматься с мужчиной любовью, Элизабет?
Ей казалось, что она вот-вот задохнется.
– Понимаю.
– И что же это значит?
Она почувствовала, что краснеет еще сильнее.
– Это значит, что мужчина и женщина целуются. И может быть, обнимают друг друга.
– Вот так? – Лорд Джонатан шагнул вперед и сильными руками обхватил ее талию. А потом он склонил голову и прикоснулся к ее губам – быстро, легко, нетребовательно – после чего выпрямился и посмотрел ей в глаза. – Это мы сейчас, по-вашему, занимались любовью?
– Кажется, нет, милорд, – ответила она, с трудом выталкивая слова из внезапно пересохшего рта.
Он властно привлек ее к себе. Его рука начала скользить по ее плечу. Пальцем он проследил линию ее нижней губы. Ее губы невольно полуоткрылись.
– А так мы занимаемся любовью?
Она отрицательно покачала головой, хотя уже не была уверена в правильности своего ответа.
Он зарылся лицом в ее волосы, и Элизабет поняла, что он вбирает в себя ее аромат. У нее оборвалось сердце и задрожали колени, а всякая способность здраво мыслить исчезла.
Ей что-то нужно было от лорда Джонатана, но в ее словаре не было для этого слова. Она была на пороге какого-то открытия. Ей казалось, что она стоит на краю огромной пропасти и вот-вот в нее сорвется. Напряжение было невыносимым.
– Лорд Джонатан…
– Джек, – напомнил он.
– Джек, пожалуйста!
– «Джек, пожалуйста» что?
– Не знаю. Просто пожалуйста.
Она была в смятении. Ей хотелось большего – но чего?
– Благословенная Баст! – воскликнул он, снова обхватил ее талию и приподнял так, что ее лицо оказалось на одном уровне с его лицом. – Эти ханжи должны были бы, черт возьми, учить вас, английских девиц, чему-то полезному, хотя бы для того, чтобы вы знали, как о себе позаботиться!
С этими словами он немного встряхнул ее.
Она громко ахнула.
– Посмотрите на меня, Элизабет, – приказал он таким тоном, что ей и в голову не пришло ослушаться.
Она неохотно подняла взгляд и посмотрела прямо ему в глаза:
– Да, милорд.
Чуть помедлив, он решительно произнес:
– Ради вашего же блага я намерен заняться вами и научить тому, что надо знать про мужчин и женщин.
Она чуть не задохнулась. Разве он уже не «занялся» ею?
