– О нашей помолвке?
Джек смерил ее холодным оценивающим взглядом:
– Тебе не следует повторять за мной каждую фразу, девочка моя. Эта твоя привычка ужасно раздражает.
Элизабет чуть было не расхохоталась. Сдержавшись, она взглянула прямо в его классически красивое лицо.
– А с чего это мне выходить за вас замуж?
– Мне казалось, причина очевидна. – Секунду Джек колебался, но потом пожал плечами и продолжил: – Причина очень простая. Несколько дней назад мы провели ночь в одной постели. Мы были обнажены и занимались любовью. Мы вели себя как супруги, хотя ими не были.
Она изумленно ахнула:
– Я вас не понимаю!
– Пора платить по счету, моя нежная английская розочка. Сначала будет объявлено о нашей свадьбе. А по истечении подобающего срока мы поженимся.
Элизабет обнаружила, что смотрит на Джека с нескрываемым удивлением.
Когда Джек понял, что она не собирается ему отвечать, он добавил:
– Ведь я тебя скомпрометировал.
Элизабет вскочила и начала расхаживать по каюте. Ткань тонкой ночной рубашки заколыхалась вокруг ее стройных ног, и Джек почувствовал, что сердце у него забилось неровно.
– Вы меня не скомпрометировали!
– Скомпрометировал, за что приношу свои извинения.
– Не скомпрометировали, так что ваши извинения мне не требуются.
– Но как же?..
– Нет! – воскликнула Элизабет. Она почувствовала, что может расплакаться.
Джек театрально вздохнул:
– Я соблазнил невинную юную девушку и теперь должен за это заплатить.
Ей казалось, что он похож на бульдога, впившегося губами в сочную косточку.
– Вам не за что платить, сударь. Вы меня не соблазняли. Я действовала добровольно.
Он не сдавался, не уступал своих позиций ни на дюйм:
– Я тебя соблазнил. И вина целиком лежит на мне.
Элизабет решительно подошла к нему и бесцеремонно ткнула пальцем в его грудь.
– Никакой вины на вас нет. Вы меня слышите? Сколько раз я должна это повторять?
Джек продолжал упорствовать:
– Роза лишилась свежести. Товар захватан. Невинность потеряна.
Это ее совершенно ошарашило.
– Разве вы не говорили мне, что я осталась чистой?
– Это так и не так, – печально проговорил он.
Она сдвинула брови.
– Не понимаю, как и то, и другое может быть правдой, Он помолчал, а потом, пожав плечами, сказал:
– Ты слишком юна и неопытна, чтобы это понять.
Элизабет потеряла терпение:
– Я девственница или нет?
Он отвел глаза:
– В некотором смысле, видимо, можно было бы сказать…
Она повторила свой вопрос несколько громче:
– Милорд, я девственница или нет?
– Речь не об этом.
– Нет, речь именно об этом!
Джек недовольно хмыкнул:
– Милая моя Элизабет, ты цепляешься за слова.
– Факты – это факты, милорд.
– Не в данной ситуации.
Элизабет открыла рот и снова обнаружила, что потеряла дар речи. Прошло несколько минут, прежде чем она смогла прошептать, пытаясь в первую очередь утешить саму себя:
– Так или иначе, это значения не имеет. Девственница я или нет, но я не желаю выходить за вас замуж.
Джонатан Уик был явно поражен.
– Ты не хочешь выйти за меня замуж?
– Ни за вас, ни за кого-либо другого, милорд. Во-первых, как вы столь любезно заметили, я слишком юна.
Его стальные глаза сощурились.
– А во-вторых?
Элизабет нервно облизала губы и глубоко вздохнула. Ей всегда казалось, что приятно было бы иметь рост поменьше. Впервые в жизни она пожалела, что не выше ростом: Джек угрожающе возвышался над ней, гневно сверкая глазами.
С трудом сглотнув, она объяснила:
– Я же говорила вам той ночью на палубе. Я хочу путешествовать, хочу испытать много чудесных приключений – и только потом выйти замуж.
– Могу обещать тебе, что брак со мной будет чудесным приключением, – сухо отозвался он.
– Я в этом не сомневаюсь, милорд.
– Прекрасно. Значит, все решено.
– Боюсь, что нет. – Элизабет искоса взглянула на него и поспешно добавила: – Хоть я и убедилась, что вы отлично владеете искусством любви…
– Да…
– Однако, думаю, муж из вас выйдет плохой.
Его лицо застыло и потемнело от гнева.
– Ты еще дитя. Тебе ничего не известно о мужчинах и женщинах. Ты сама признала это.
– Но я учусь, – напомнила ему Элизабет.
– И будешь продолжать свое учение после нашей свадьбы, – решительно заявил Джек.
– Я не могу выйти за вас замуж.
– Можешь и должна.
– А я не выйду.
– Выйдешь.
Положение казалось неразрешимым. Оба стояли в тесной каюте друг против друга, словно дуэлянты, выбирающие, кому делать первый выстрел.
Элизабет пылала от гнева. Дыхание ее участилось. Все тело дрожало.
Джек не попросил, чтобы она стала его женой: он потребовал, чтобы она это сделала! Она не услышала нежных слов любви – только упоминания о долге и чести.
У этого человека обходительности было не больше, чем у племенного быка, оказавшегося в стаде коров. Манеры у него, как у погонщика верблюдов. Он заносчив, неотесан, упрям…
И пусть он идет к черту! – решила Элизабет с неожиданным для себя злорадством.
Возможно, она безнадежно романтична, но ей хочется получить все. И когда-нибудь она все получит. Приятный молодой человек будет стоять перед ней, не скрывая волнения, и клясться в вечной преданности и любви. Он пообещает, что если понадобится, поползет ради нее через обжигающие пески пустыни. О таком человеке она мечтает – и настанет день, когда она его встретит.
Ее решение было твердым.
– Вы не можете заставить меня выйти за вас замуж милорд. Я отвечаю решительным отказом.
На лице Джека отразилась настоящая ярость. Он гневно нахмурил брови.
– Миледи, вы – совершенно невыносимая женщина.
– Потому что не соглашаюсь выйти за вас замуж?
– Потому что…
Элизабет не сомневалась, что он готов ее придушить.
– …потому что это так, – выдохнул он.
