Андре Полонски запрокинул голову и откровенно расхохотался.
– Жаль, что я не оказался свидетелем. Забавное было зрелище!
Видимо, Амелия пустила в ход свои острые коготки, потому что он изумленно охнул.
– Я так рада, что вы нашли меня забавной, дорогой мой граф.
Он уже не смеялся. Откашлявшись, проговорил:
– Так что, по-твоему, ключ находится у дочери.
– Я в этом уверена.
– Тебе легенда известна не хуже, чем мне. В усыпальнице Мернептона Сети якобы хранятся сокровища, превосходящие все, что может вообразить человек. – Он начал водить своими изящными, чувственными пальцами по волосам стоявшей перед ним на коленях женщины. – Хорошо бы нам с тобой этими сокровищами завладеть, дорогая.
Ее голос стал глубже и звучнее:
– Только мы с тобой?
Он ритмично гладил светлые пряди.
– Мы могли бы украсть бумаги Элизабет Гест, в том числе и карты, найти сокровища и жить по-королевски до конца наших дней.
Амелия повернула голову: теперь Хилберт Уинтерз видел ее профиль. Жадная сучка облизывала губки!
– Мы могли бы жить там, где пожелаем, – прошептала она.
– Мы могли бы иметь несколько домов: один в Лондоне, еще один, например, в Париже или в Вене.
– Мы могли бы ездить туда, куда захотим.
– Хоть вокруг света.
Оба засмеялись.
Полонски напомнил ей:
– Мы оба все еще молоды, но там хранится такое богатство, что даже мы с тобой не смогли бы все истратить.
– Больше, чем могли бы истратить даже мы?
– Я буду покупать тебе только самые редкие и красивые драгоценные камни. Такая прекрасная женщина, как ты, создана для того, чтобы носить изумруды в волосах, бриллианты в безупречных ушках, бесценный жемчуг вокруг шеи… – Полонски обхватил пальцами стройную шею Амелии. Голос его звучал как заклинание: – Ты рождена для того, чтобы стать царицей меж женщин, императрицей.
Амелия радостно согласилась:
– Да. Да!
Почти бесцветные глаза графа вдруг сузились.
– А что твой муж?
Она пожала плечами:
– А ничего.
– Ты его бросишь?
Амелия ни секунды не колебалась:
– Да.
– Он не станет нам мешать?
– Не сможет, если мы будем действовать быстро. Нам необходимо увидеть бумаги леди Элизабет, – нетерпеливо напомнила она ему. – Что-то подсказывает мне, что у нее есть информация, которая приведет нас прямо к гробнице Мернептона Сети.
На этот раз лицо Андре оставалось совершенно серьезным.
– Ты действительно пробралась в ее спальню в пещерах?
– Да.
– Тогда я должен сделать тебе признание. После того, как мы с тобой договорились «случайно» встретиться в Музее древностей в Каире, я нанял местного бандита, чтобы он хорошенько напугал дочку лорда Стенхоупа. Он должен был следить за ней и в удобный момент что-нибудь предпринять. Получилось так, что она ушла от остальных, и ему удалось затолкнуть ее в гроб из-под мумии и захлопнуть крышку.
– Ах, какой ты негодник, Андре!
– Идея состояла в том, что на помощь ей приду я и она будет вечно мне благодарна. Тогда я мог бы воспользоваться этим и сблизиться с ней.
– Но что-то не задалось, – догадалась Амелия.
Он кивнул:
– Надо полагать, это из-за Уика. Видимо, он первым ее нашел. Помнишь, как странно они вели себя в тот день, когда снова присоединились к нам?
– Да, теперь припоминаю, – ответила блондинка, постукивая указательным пальцем по нижней губе. – А я-то решила, что он просто украл у нее поцелуй-другой.
– По-видимому, он сделал гораздо больше этого, раз они теперь официально помолвлены.
– Ублюдок! – прошипела она.
– Нет, милая моя Амелия. Ублюдок – это я, – отозвался граф с горькой иронией. – Если ты согласна быть со мной, то тебе следует знать, на что ты идешь. Я хочу, чтобы ты сделала выбор с открытыми глазами. – Его рука скользнула с ее шеи на обнаженное плечо. – Ты поистине дивное создание.
Усадив Амелию рядом с собой, он начал поочередно прикасаться кончиком языка к ее соскам, а потом забрал один из них в рот в долгом и крепком поцелуе. Она запрокинула голову и застонала.
Жадно наблюдая за любовниками в полуоткрытое окно, Хилберт признал, что графу в опытности не откажешь. Полонски прекрасно знал, как доставить женщине наслаждение. Амелия буквально таяла.
– О, я прекрасно понимаю, на что иду, – прошептала она. – Лучшего любовника у меня не было.
– От тебя это надо воспринимать как комплимент, – сардонически заметил граф.
Она не стала ни оправдываться, ни извиняться.
– Я такая, какая есть, Андре.
– И я такой, какой я есть, Амелия.
– Мы договорились?
– Договорились.
– И теперь мы выпьем этого чудесного шампанского в честь нашего союза?
Полонски налил два бокала, и они торжественно подняли их.
– За нас, милая моя Амелия.
– За нас, – подхватила она и отпила небольшой глоток искристого вина.
А потом Амелия жадно выпила весь бокал, отняла бокал у Андре и поставила оба на столик. Снова усадив графа на диван, она принялась за дело. Ее ловкие пальцы двигались быстро и уверенно, и в считанные минуты Полонски был раздет. Его обнаженное тело оказалось под ней. Она уселась на него верхом. Светлые волосы и прозрачная рубашка окружали ее тонким облаком.
– Андре, – промурлыкала она его имя.
Он отозвался не сразу.
– Да?
Наклонившись, она нежно прикоснулась к его лицу.
– Ты мне поможешь, правда, милый?
Он кивнул.
– Ну, мне нужны честные ответы, – сказала она, склоняясь над ним в полутьме гостиной. – Не надо говорить неправду только для того, чтобы сделать мне приятное.
– Не буду.
Она засмеялась.
– Обещаешь?
– Обещаю.
– Святой истинный крест?
Андре гортанно засмеялся: видимо, они далеко не в первый раз разыгрывали этот сценарий, – и перекрестил свою грудь.
За окном дома Хилберт Уинтерз начал ежиться. Его лицо побагровело. Сучка разыгрывает его фантазию, его воспоминание о той первой ночи с Дарой!
Ему не стоило ей об этом рассказывать. Ему следовало бы знать, что она не сможет хранить тайны. Ему хотелось обхватить руками ее шею и стиснуть так, чтобы она посинела, чтобы у нее выкатились глаза, чтобы в ее чудесном греховном теле не осталось жизни.
