Бомбила понял, что теперь ему здесь много не обломится — не на тех напал! Сестренки слишком крутые. Он сменил тон.
— Так я и бесплатно могу! От души. По мне главное, чтобы человек был хороший и строго противоположного пола. А президентики сами приложатся…
Сестры попросили веселого водителя высадить их возле Старого Арбата и дружески распрощались с ним. Он остался довольным и умчался дальше бомбить.
Алекс осмотрелась, подошла к банкомату около ресторана «Прага», открыла сумку и достала из отделения на молнии платиновую-кредитную карточку. Вокруг сновал народ, зажигались вечерние огни, откуда-то доносилась музыка…
— Сейчас, подожди две минуты, — попросила Алекс Сашу, с интересом наблюдающую за всем происходящим. Но главное, Саша успела пронаблюдать за цифрами кода, которые набирала сестра на клавишах банкомата. «А вдруг когда-нибудь пригодится?» — мелькнула мысль.
Алекс опустила карточку в банкомат и набрала код. Банкомат выдал пачку банкнот. Алекс взяла деньги.
— Ну, я думаю, нам пока хватит… Саша криво усмехнулась. Живут же люди… И это ее сестра?! Почему судьба так несправедлива к одним и так благосклонна к другим?!
— Да. На пару часов, — пробормотала Саша.
Алекс засмеялась.
— Посмотрим! А сейчас гулять!
— Ну, мы и гульнем… Я прямо чувствую. Лишь бы до дома на своих ногах добраться, — отозвалась Саша.
Первый шок от встречи с сестрой-американкой у нее давно прошел. Теперь Сашу терзала зависть и грызло чувство обиды на жизнь. За что Сашу всегда и везде преследует невезуха? За что она так мучается и страдает, когда ее близкие родственники живут, не испытывая ни невзгод, ни огорчений? Тетке когда-то повезло. Хотя это везение она организовала себе сама, обманув Сашину мать… Как же все несправедливо!
— Поскольку я пока ничего здесь не знаю, — сказала Алекс, — тебе решать, куда нам лучше пойти.
Саша ненадолго оторвалась от своих грустных горьких мыслей и стала обдумывать дальнейший план действий. Но продумать его до конца ей не дал подваливший к сестрам пожилой бомж.
— Красавицы! — умильно обратился он к ним.
пестры обернулись. Бомж в замешательстве протер глаза и вгляделся в стоявших перед ним женщин повнимательнее. Они постарались сдержать смех. Пахло от бомжа ужасно. Но Саша была привычная, а Алекс призвала на помощь всю свою воспитанность и тактичность.
— Я извиняюсь… — продолжал бомж. — Понимаете, вчера вечером я серьезно задумался о смысле жизни…
— Нашей, что ли, дедунь? — бодро справилась Саша.
Она пыталась развлечь саму себя, пусть даже с помощью этого вонючего приставалы. Уж что есть — то есть…
— В том числе, красавицы, в том числе… Бомж не сводил с сестер пристального взгляда.
— И чего надумал?
— Что смысл не в красоте вашей, а в щедрости…
— Ты что, хочешь нас угостить? — ехидно поинтересовалась Саша.
— Я?! — удивился бомж.
— Вы знакомы? — спросила Сашу Алекс.
Странная страна… Как много в ней загадок… И как многого не понимает здесь Алекс… И, видимо, не поймет никогда… Что можно изучить за два-три дня?..
— Все люди знакомы между собой через пять колен. Это не я сказал, это вычислил покойный академик Сахаров, — многозначительно сказал бомж. — Вот, например, я вас не знаю, но мой друг знаком с человеком, знающим вашего друга. Хотя впрямую никто никого не знает. Ясно? И получается, что все мы братья и сестры.
— Довольно убедительно излагает, не находишь? — вновь обратилась Алекс к Саше.
— Это правда, красавицы, голая правда жизни… — с надеждой продолжал бомж.
Саша иронически покосилась на сестру.
— Убедительно будет, если ты ему дашь денег, а он тут же пойдет и нажрется в лоскуты! А потом будет изливать душу другим прохожим.
Алекс вытащила из сумки доллар и протянула его бомжу.
— Нет, невозможно устоять — ужасно привлекательный человек! А что значит «в лоскуты»?
Саша с досадой махнула рукой, не отвечая. Бомж, приняв от Алекс деньги с вежливым поклоном, обратился именно к ней.
— Ваша спутница не права, уважаемая! Я — человек, абсолютно свободный от страстей и пороков, как… — он запнулся, подыскивая сравнение, — как, к примеру, верблюд пустыни Гоби. Просто каждому из нас необходима своя колючка: верблюду — для пропитания, ну а мне — для катализатора. Чтобы поддерживать духовность и ровное состояние внутреннего мира, который тогда обретает еще большую загадочность и повышенное чутье к людской щедрости. Благодарствуйте, милая…
Алекс улыбнулась. Интересная страна… Здесь даже бесприютные люди философствуют на улицах.
Бомж так же вежливо кивнул Саше.
— А вам, любезная, посоветую перечитать Максима Горького, его пьесу «На дне». Великое произведение ума человеческого и души! Человек — это звучит го-о-о-рдо! Не забыли? Мно-о-о-го там любопытного почерпнете для себя, очень много…
Он поклонился и с достоинством удалился, сжимая в руке доллар. Алекс и Саша глянули друг на друга, и обе одновременно прыснули.
— Ты читала этого Максима? — сквозь смех спросила Алекс.
— В школе проходили, я плохо помню, — отозвалась, смеясь, Саша.
— Надо мне тоже «На дне» прочитать, раз такие убедительные рекомендации, — сказала Алекс.
— Ничего: окажешься там — и прочитаешь… — съязвила сестра.
Бомж внезапно остановился, обернулся и добавил на прощанье:
— И запомните, красавицы, еще одну важную мудрость — «Там, где можно жить, можно жить хорошо».
— Это тоже Максим Горький? — заинтересовалась Алекс.
— Это не книжка, это — жизнь, девочка… — важно произнес бомж, подняв палец, и ушел.
Сестры снова весело переглянулись и зашагали вперед.
Увлеченные друг другом, они не заметили, что в стоящем неподалеку черном джипе опустилось затемненное стекло. Сверкнула серьга в ухе… И вслед сестрам внимательно посмотрел бритоголовый охранник Шурик…
11
Саша и Алекс отправились бродить по городу. Прохожие, замечая сестер, оглядывали их с нескрываемым любопытством. Не так часто встретишь на улице два совершенно одинаковых лица.
Саша показывала сестре достопримечательности Москвы, рассказывала о ней то, что знала сама. Алекс не переставала удивляться и восхищаться. Наконец Саша устала, выдохлась и купила две бутылки пива. Одну она вручила Алекс. Та осуждающе покачала головой.
— Нельзя пить пиво на улице.
— А что же ты предлагаешь? Водку глушить? — хмыкнула Саша.
— Любое спиртное на улице — это неправильно! — стояла на своем Алекс.
