Валентин встал и поднял вверх керамическую чайную кружку, и я последовала его примеру. Некоторое время мы молча стояли лицом к лицу, одурманенные вином и сумасшедшим закатным солнцем…
Глава 7
– За меня и за тебя!
Он дождался, пока я выпью вино до конца, и вдруг привлек меня к себе – уверенно и ловко.
– Перестань! – Пьяно рассмеявшись, я сделала неопределенное движение руками. – Ты думаешь, что я этого хочу?
– Думаю, думаю, – горячо зашептал он, обдавая меня каким-то особым – эротическим – жаром. – Я, как увидел тебя сегодня днем у станции, сразу подумал: она этого хочет.
– Да ты что?! Что ты говоришь! Это же просто неприлично.
– Могу поклясться тебе!
– Но-но-но! Что ты себе позволяешь? – Я попыталась сыграть праведный гнев.
– Но ведь ты хочешь, – продолжал гнуть свою линию Валентин. – Сейчас же, безотлагательно… – шептал он, как к брачному ложу ведя меня за руку к топчану. – Хочешь!.. – Расстегнув «молнию» на моей расшитой бабочками белой блузке, он положил руку мне на грудь.
И тогда я поняла, что хочу. Это было настолько очевидно, что я даже не попыталась скрыть своего желания от Валентина.
…Когда я открыла глаза, за окном уже редели сумерки.
– Слушай, у вас тут один выход? – деловито поинтересовался лежащий рядом со мной Валентин.
– Какой выход?
– Да с участка!.. И ты, и хозяева дачи пользуются одной калиткой?
– Они не хозяева…
– А кто же?
– То есть хозяева того большого дома. А мне принадлежит этот, маленький. А вообще-то мы родственники.
– Родственники? – Казалось, он неприятно удивлен. – То есть как родственники?
– Очень просто! Хозяйка большого дома – моя тетка.
– Ты мне этого не говорила.
– Не бойся, она не заставит тебя на мне жениться. – Я улыбнулась.
– При чем здесь это?.. Жениться! – Валентин с возмущенным видом поднялся с топчана.
– Так уж и ни при чем?
– Не вижу связи, честное слово! То, что этой ночью я доставил тебе удовольствие…
– А ты уверен, что доставил мне удовольствие? – спросила я, вложив в вопрос всю имеющуюся в моем распоряжении иронию.
– Уверен! Долгое время ты была лишена половых контактов, необходимых для поддержания твоего физического и психического здоровья, и поэтому…
– А ты сделал мне доброе дело?
– В первую очередь твоему организму. Он получил заряд гормонов, необходимых для дальнейшего полноценного функционирования. Я настоятельно советую тебе пересмотреть свои взгляды на половую жизнь. Нерожавшая женщина, к тому же не имеющая регулярного полового партнера, к сорока пяти годам рискует обнаружить у себя такие заболевания, как…
– Да с какой стати ты берешься советовать мне?! – воскликнула я, с трудом побеждая охвативший вдруг меня ступор.
– Как врач. Я ведь из практики говорю. Многие мои пациентки…
– Ах! Твои пациентки! Вот почему у санатория «Холщево» такая блестящая репутация! Всех пациенток там лечат одним, зато универсальным средством! Да для администрации ты просто кладезь! Тебя должны носить на руках!
– Ирония в этих вопросах неуместна, Алла. Ты ведешь себя как девочка пятнадцати лет. Обычно подростков пугает серьезный разговор о сексуальном здоровье, и они используют иронию как защиту. Но ты ведь не подросток! Лет через пять, когда ты достигнешь климактерического возраста, тебе еще вспомнятся мои слова… Откровенно говоря, я на тебя поражаюсь! На пороге пятого десятка голова у тебя забита романтической чепухой. И это в наше-то время…
– Ну хорошо. – Я снова перебила его. – Хорошо! Со мной все ясно. Я – доисторический элемент! Ну а ты? Тебя, как ты сам выражаешься, половые контакты интересуют только из филантропии? Или ты тоже получил какое-нибудь скромное удовольствие, которое ни в какое сравнение, конечно, не идет с удовольствием, доставленным тобой мне?
Мне показалось, он не ожидал, что наша беседа повернет в эту сторону. По его лицу даже промелькнуло что-то вроде замешательства, которое, впрочем, он тут же легко сумел победить.
– Видишь ли, это долгий разговор. Обычно при выборе партнерши я руководствуюсь несколькими критериями. Во-первых, возраст должен быть средним. Несовершеннолетние, по понятным причинам, меня не интересуют, но и с женщинами после сорока я тоже не вступаю в связь. Затем здоровье. Архиважно сразу исключить венерические и другие инфекционные болезни.
– И как же, интересно, ты их исключаешь? Ведь никто не носит с собой справок.
– У меня наметанный глаз, богатая практика. Малейшее сомнение – и я готов направиться на поиски другой партнерши. Наконец, женщина не должна быть чрезмерно испорченной, порочной. Но вот, допустим, ты продемонстрировала другую крайность.
– Что ты хочешь сказать?
– Мне пришлось изрядно потрудиться над тобой. Целый вечер болтал всякие глупости! Я даже в душ испугался тебя отправить.
– Что? – Я вспыхнула. – В душ? То есть я была… недостаточно чистой?
– Так и знал, что ты оскорбишься! И очень зря. Потому что соблюдение гигиены – залог сексуального здоровья. А ты уверена, что в такие минуты надо думать о чувствах и прочей чепухе.
– А тебя что-то не устраивает?
– Пойми, это напрягает. Тем более обманывать вообще не в моих правилах.
– Ты хочешь сказать, что у тебя ко мне не было никаких чувств?
– Никаких – в твоем понимании. Только здоровое мужское влечение… Но ведь то же самое было и у тебя. – Мое молчание он истолковал как согласие и продолжал крайне довольный собой: – Сегодня в четыре у меня заканчивается дежурство, потом выходные… Так, я буду здесь в следующую пятницу и, само собой, навещу тебя. Предупреди родственников.
– О чем?
– Что к тебе должен прийти мужчина. А то еще милицию вызовут.
– Нет… Я не могу.
– Ну ничего, я сам им все объясню.
– Не вздумай!
– Да ты мне просто не оставляешь другого выхода!
Помахав рукой на прощание, Валентин вышел из комнаты, а я еще долго смотрела на дверь, пытаясь осмыслить происшедшее. Но так и не сумела.
Ладно, видно, это дело не одного дня. Надо ехать в Москву, пока ничто не мешает.
Дома я первым делом направилась в душ отмывать свое бренное тело от Валентина. Я беспощадно терла себя грубой, жесткой мочалкой, то ли мыла, то ли наказывала, и, когда вытиралась, обнаружила, что кожа местами покрыта крупными красными пятнами.
– Будем надеяться, что эти пятна – наибольшее зло, которым наградил нас сей пылкий юноша, – произнесла я вслух, с повышенным вниманием разглядывая в зеркале собственное тело.
