– Нет же! Тетя Ира на это ни за что не пойдет. Она никогда не откажется от сделанного. Ее нужно знать. Но этот Вова способен на все!
– Ну, в его способностях я очень сомневаюсь. – Стив облегченно усмехнулся. – Я имел с ними часовую беседу. И могу официально заявить: лоханы они дремучие. Хотя, конечно, ухо нам сейчас с ними держать нужно востро.
Он сказал «нам»?! Кого это он имеет в виду? Оговорился?
– Подожди-ка, Стив… – вдруг вспомнила я. – Ты говоришь «они», «Вова с компаньоном». Кто его компаньон?
Неужели Дашка?! Хотя нет… Она же в больнице у матери. Или опять нарисовался Славик? Точно он! Больше некому. Его на мою голову досрочно выпустили из тюрьмы… за примерное поведение.
– …А Вовиного компаньона зовут Слава, – догадалась я. – Серо-пегий такой, невысокий, щупленький?
– Да вроде, – задумался Стив. – Как звали его, честно говоря, я прослушал и забыл. Мне кажется, он скорее среднего роста. Может быть, и серо-пегий. Но мне показался он более темным…
– Да, это Славик, – уверенно заключила я. – Больше некому. И до чего ты с ними договорился?
Стив замялся.
– Что вы решили с источниками, Стив?!
– Решили в ближайшее время подписать договор, – признался Стив, – и приступить к разработке… О, вспомнил! Вова называл своего компаньона Валей. Валентином!
– А?! – У меня ноги подкосились от удивления.
– Ты его знаешь, Ален? Этот Валентин отрекомендовался местным санаторным врачом.
Я в изнеможении опустилась на стул. Стив присел рядом…
– Только не расстраивайся, Аленушка! Ничего страшного не произошло. Теперь уже и не произойдет, – успокоительно говорил он. – Источники твои. И только твои. А Вова с Валей отдыхают. Я это беру на себя.
– Стив… – после молчания попросила я слабым голосом. – Объясни мне, наконец, зачем ты устроил весь этот допрос? Разве нельзя было просто спросить?
– Ну Аленушка. Ну какой же допрос? – попробовал он отшутиться.
– Нет-нет! Именно настоящий, форменный допрос, – настаивала я.
Стив молчал. Ему было неловко. Он взял мою руку и поднес к своим губам. Беззвучно поцеловал.
– Ах! Может быть, эти два компаньона наговорили тебе про меня какой-нибудь чепухи? – Теперь я была почти уверена в этом. – Наговорили?
Стив грустно кивнул.
– Что, мол, вот дура, таскается, претендует на их законную землю, – развивала я предположение о себе. – Хотя не имеет никаких прав. Выманила обманом у полоумной старухи дарственную. И все такое. Да?
– Нет. – Стив отрицательно мотнул головой. – Ни про какую дарственную не было речи. Для меня твои права на источники, да и вообще то, что ты имеешь какое-то отношение к этому Холщеву, – полная неожиданность.
– А что же тогда они обо мне говорили?
Мне вдруг явственно представилось осклабленное лицо Валентина – с таким лицом он в последний раз покидал мою избушку. В его улыбочке было попранное достоинство самца и желание мстить. И вот он мстит. При первой же возможности рассказывает обо мне скабрезности. Рассказывает между прочим, вскользь, совершенно незнакомому человеку, Стиву. Рассказывает, мерзко улыбаясь.
– Стив! – отчаянно потребовала я. – Не молчи. Выкладывай все начистоту. Я должна знать, что он наговорил обо мне!
– Зачем?
– Во-первых, потому, что ты в это поверил. А во-вторых, они мои враги. И я должна знать…
– Я не поверил.
– Поверил! Раз приехал ко мне с допросом.
– Нет, Ален, я не поверил. Невозможно поверить в это. Ведь я знаю тебя…
– В это?! — ужаснулась я. – Во что в это?! А ну, выкладывай, во что ты не поверил? Что они наговорил тебе про меня? Стив, я жду… – Я отчаянно тряхнула головой.
Наверное, в этот момент я была страшна: горящие ненавистью глаза, взбившиеся буйные рыжие волосы. Горгона Медуза, да и только. Такой меня Стив еще не знал.
– Стив! Что этот курортный докторишка наговорил тебе обо мне?
– Курортный докторишка? Валентин? – переспросил Стив. – Он-то ничего. Он вообще помалкивал.
– А кто же тогда? Вова?
– Он.
– Так! Я слушаю тебя, Стив.
– Ну, Ал… – Он угнетенно вздыхал. – Всякая нелепица.
– ?!
– Будто бы ты этому салабону Вове прохода не даешь. Вешаешься ему на шею, прямо на глазах его жены и детей. Вот и тогда гудела на весь поселок – позоришь его перед соседями и партнерами по бизнесу.
Я невольно рассмеялась:
– И ты поверил в такое?
– Я вообще в мыслях не имел, что это про тебя. Да мало ли различных дур озабоченных шляется кругом. Посуди сама. Сидим мы с Вовой и курортным докторишкой и обсуждаем перспективы будущего предприятия, возможности бутилирования минералки прямо на участке, что очень удобно, кстати, потому что за аренду цеха не надо никому ничего платить. Вдруг подкатывает к воротам автомобиль, желтый «дэу-матиз», как две капли воды похожий на твой, и начинает нещадно сигналить. Сквозь дремучие заросли у забора я смутно различаю в этой машине какую-то женщину. Что, согласись, является самой обыденной картиной, ведь на «матизах» ездят одни только женщины. «Матиз» – женская модель.
– Женская! – Я грубо оборвала его словоизвержение. – Что было дальше?
– Вова попросил прощения за неприятность, доставленную господам бизнесменам подобными неэстетичными гудками, просил великодушно извинить его, что приходится отвлекаться на ничего не стоящую «хипесницу», откланялся и убежал к воротам. Мы недоуменно пожали плечами и продолжали начатые переговоры.
Вова вернулся быстро, бледный и очень злой. Но он вновь галантно извинился за свое вынужденное отсутствие и тотчас высказался по адресу приезжавшей «профуры Алки». Я невольно посмотрел за окно и увидел отъезжающую машину. На водительском кресле, на месте «профуры Алки», мелькнула рыжая головка и как будто знакомый профиль. Тут-то в меня и закрались сомнения…
– И вот ты явился с допросом!
– Да нет же, Алена…
Стив попытался меня обнять, но я решительно, с гневом отстранилась.
– Я приехал к тебе совсем с другой целью.
– Да?
– Алена, я давно собираюсь сказать тебе, что, может быть, хватит нам уже разыгрывать вежливость друг перед дружкой…
– А давай лучше начнем хамить?..
– Нет, не то.
Сердце мое вдруг сладко-сладко екнуло. Я прекрасно поняла, что сейчас будет. Что сейчас скажет Стив.
– Ты знаешь, Ален, я очень скучаю по тебе. Мне не хватает тебя.
– И Бовины россказни сподвигли тебя… – Я мгновенно осеклась. Ох, как невпопад, как нелепо сейчас я вспомнила Вову. Дура какая!
