– Слыхала, Жень?
– Я только за! – Подружка сделала кокетливый реверанс.
– Аделаида, есть неплохое место – «Кандинский арт-центр». Это обширный комплекс с разными затеями, но там довольно уютный ресторан с недурной кухней и сносной музыкой… Как ты на это смотришь?
– Идите, – одобрила Женька.
– Пойдем, – согласилась я. – Но только, Вадим, ты не ответил мне. Николай пошутил? Да?
Вадим подозрительно молчал.
– Вадим, Николай ведь ерунду сморозил? – повторила я.
– Н-нет, – нехотя отозвался Вадим, – не ерунду…
– Как?! Так, значит, это все правда?!
Разговаривая с Вадимом, я гляделась в зеркало, висевшее в резной раме на стене. И когда он произнес свое «н-нет, не ерунду…», я с изумлением заметила, как мое лицо в зеркале побледнело, щеки пошли красными пятнами, а на лбу проступила испарина.
Женька раскрыла какую-то папку с фотографиями и уже было углубилась в нее, как вдруг замерла, прислушиваясь к моим возгласам.
– То есть?! – отчаянно выдохнула я. – Вы действительно заселяетесь к нам?!
– Ну, подожди же, Аделаида!.. Я собирался как раз сегодня встретиться с тобой и обсудить этот вопрос подробно. Все очень непросто.
У меня возникло такое гадостное чувство, точно я, забравшись в райские кущи, вдруг наступила там на скользкую жирную змею. У меня в жизни был подобный случай. В далеком детстве, когда я была совсем маленькой, мы с бабушкой летом собирали землянику на солнечной лесной полянке. И вот я, протянув ручонку в траву за красной ягодкой, вдруг ухватила змею. Я зарыдала от ужаса, бабушка меня спасла, а страшно ядовитая змея оказалась безобидным ужиком. Но мои пальцы до сих пор хранят память мерзко упругого плотного тельца.
– Что непросто?! – вскрикнула я. – Да или нет?.. Вадим, отвечай!..
Ко мне подскочила Женька, выхватила у меня из рук телефон и прижала его к своей груди, чтобы Вадиму не было слышно.
– На встречу с ним поедем вместе! – зашипела она.
– На кой, Жень?.. Я никуда не поеду!.. Зачем мне с ним теперь встречаться?
– Адка, ты оказалась права! И с этим действительно нужно разбираться. – Она отняла трубку от груди и сунула мне в ухо. – Забивай стрелку!..
Через два часа мы с Женькой входили в необъятный вестибюль «Кандинского арт-центра».
Вадима мы увидели не сразу. Заложив руки за спину, он величаво прохаживался вдоль каких-то немыслимых манекенов. Я вначале испугалась, приняв их за живых людей.
Увидев нас, Вадим мило, как ни в чем не бывало, заулыбался.
– Вадим, – элегантно поклонился он Женьке.
– Евгения, – буркнула подруга.
– Очень приятно, Евгения. Аделаида, я счастлив, что мы снова вместе. Прошу вас… – Продолжая очаровательно улыбаться, будто ничего не происходит, Вадим красивым жестом пригласил нас следовать к стеклянным лифтам.
– Подождите… – Женька остановила его.
– Да-да, Евгения, я вас слушаю.
– Вадим, – сказала сурово подруга. – Проясните нам ситуацию по квартире. Вы действительно собираетесь туда въехать? Или это пустые вымыслы придурковатого риелтора?
– Ну почему же вымыслы?
– Так, значит, это правда?! – вырвалось у меня.
– Аделаида, я как раз и хотел поговорить с тобой об этом.
– Тэ-эк! – констатировала Женька.
– Аделаида, мне хотелось сделать тебе сюрприз.
– Ни хрена себе! – изумилась подружка. – Скажите еще: готовили подарок к Новому году!..
– Евгения, прошу вас, смените тон. И давайте все же, милые дамы, пройдем в ресторан. И там спокойно все обсудим.
– Мы никуда не пойдем, пока вы нам не объясните обстановку с квартирой! – отчеканила Женька. – Как это так получается?!
– Женя, я вас еще раз прошу, смените ваш прокурорский тон…
– Если вы думаете, Вадим, что Аделаида одинокая слабая женщина и за нее некому заступиться, вы жестоко ошибаетесь!
– Аделаида, мы с тобой только утром расстались… и вдруг опять такие разительные перемены?! А я надеялся на дальнейшее наше… Но ты снова… и теперь уже вы вдвоем.
– Вадим, ты переселяешься в нашу квартиру? Да?! Или все-таки нет?
Я, как последняя дуреха, продолжала сомневаться.
– Да, – признался он – как будто отрезал.
– Собираешься делать навороченный ремонт?.. И сломать гнилые наши перегородки?
– Да-да. Несомненно, – охотно кивнул он и даже улыбнулся. – Все это я собирался сделать в кратчайшие сроки…
– А меня-то куда?! – Я чуть не расплакалась. В этот момент я почувствовала всю свою жалкость, ненужность и беспомощность.
– Аделаида, раз ты все знаешь, то я предлагаю сейчас обсудить будущий ремонт.
– Ах вот оно как повернули!.. – свирепо прошипела Женька. – То сюрприз готовили к Новому году втихаря!.. То теперь вдруг обсудить захотели!.. Не удастся, Вадим!.. Слышите, не удастся!..
– Что не удастся?.. Почему?.. – Он недоуменно развел руками.
– Потому! – шипела подруга.
– Но почему опять такая враждебность ко мне, Аделаида? Евгения, если вы будете со мной так разговаривать…
– Я буду только так с вами разговаривать! Но Адель я вам в обиду не дам!
– Аделаида… – Вадим тяжело вздохнул. – Я тебя чем-то обидел вчера?
Вокруг нас толклись какие-то экстравагантно разодетые люди, в основном – мужики в мехах. Они с нескрываемым любопытством слушали нашу перебранку.
– Только не надо строить из себя ягненка, Вадим! Это уже глупо!..
– Евгения, прекратите!.. Давайте все же отойдем отсюда. Ну, хотя бы вон в бар пройдем…
Вадим кивнул на распахнутые двери полутемного кабака, откуда несло кофе, коньяком и музыкой. И мы, подталкиваемые взглядами любопытных мужиков, двинулись туда.
– Я, честно сказать, совершенно не предполагал, Аделаида, что ты так отреагируешь на это известие, – сказал Вадим.
– А что ж ей, радоваться, что ли? – Женька презрительно скривилась.
– Ну, по крайней мере… я думал… я надеялся, что у нас с Аделаидой…
– Жень, а зачем мы вообще туда премся? И так все ясно!.. – Присутствие Вадима мне сделалось невыносимо. – И главное – ничего ведь теперь не изменишь!
– Аделаида, почему ты так настроена ко мне? Что случилось? Ведь мы прекрасно расстались с тобой только сегодня утром!..
– О гос-споди!.. – шумно перевела дух подруга.
Мы тем не менее вошли в распахнутые двери кабака и заняли свободный столик. Бар был оформлен в стиле панк. С потолка свисали на веревках пустые консервные банки. От сквозняка они бились друг о друга, глупо скрежетали и бренчали. Стены плотно покрывали граффити. И было забавно наблюдать представительного Вадима посреди этой обстановки. Он чувствовал себя неловко и хмурился.
