– Стив, – я находила все новые и новые поводы для уныния, – а вдруг, когда наш с тобой ребенок родится, мы уже Танюшку не будем так любить?
Слезы легко подступали к моим глазам, но если вдруг уходили вглубь, я пугалась, подспудно стараясь любой ценной вернуть это приятное слезливое состояние.
– Не говори глупостей, Алена! И пожалуйста, возьми себя в руки. Не забудь: сегодня у нас званый вечер.
И вот, из последних сил держа себя в руках, как пообещала Стиву в фойе театра, я изображала из себя хозяйку вечера.
– Таня поет хорошо... Но ей надо много-много учиться...
– Алла, не занудствуй, – попросила Люда Ненашева. – Ваша Таня – талант!
– Прошу всех к столу! – с довольной улыбкой заглянув в гостиную, пригласила Светка.
Народ нестройно потянулся в столовую. В коридоре образовалась небольшая пробка. Кто-то застыл у дверей в ванную, дожидаясь своей очереди.
– Пошли! – тормошила Светка меня. – Чего сидишь, как в воду опущенная?
– Сейчас приду.
Теперь я чувствовала лишь одно глобально-тотальное опустошение. Наверное, это была нормальная реакция моего бедного, измочаленного сложной цепью предыдущих обстоятельств организма. Но судьбе, видимо, не хотелось бросать это увлекательное занятие на полдороге – впереди меня ожидал последний удар.
– А я все знаю... – бесцеремонно объявила Светка и с этими словами взяла да и подсела ко мне вместо того, чтобы идти в столовую. Я молчала. – Я очень рада за тебя, – не отставала Светка. – А ты?
– Да. Рада, конечно.
– А Стив? Ты ему сказала?
– Стив тоже рад.
– А за меня?
Я не ответила – только вопросительно на нее взглянула.
– Ты что, до сих пор не знаешь ничего? Алка! Кирилл вернулся!
Я еще раз взглянула на нее – на этот раз недоверчиво.
– Да чего ты так смотришь? В Москву вернулся Кирилл!
– На выставку? Будет продавать свои иконы? А я, ты представляешь, все-таки побывала там. Купила...
Я собиралась поведать ей странный случай с покупкой Семистрельной иконы Божьей Матери, но Светка перебила меня:
– Алка! На какую там выставку!.. Он вернулся ко мне. Навсегда.
Еще пять минут назад я думала, что не смогу больше ни плакать, ни радоваться, ни удивляться. По крайней мере, долго не смогу. Но, услышав Светку, я опять почувствовала треклятое волнение и не менее треклятые слезы, готовые предательски затопить глаза.
– Да ты же видела его! – затараторила Светка. Я отрицательно покачала головой. – Ты видела его у входа в театр!
– Я его не узнала, Свет, – выговорила я тяжело. – Думала, кто-то из наших гостей или твой новый знакомый.
– А я... – Светка остановилась, чтобы перевести дух, – я сегодня, представляешь, собираюсь в театр. Сижу перед зеркалом, крашу глаза. И вдруг вижу в зеркало – в комнату входит мужчина. Ну, думаю, работяги эти совсем обнаглели. Это же мое личное пространство. Я не одета! В одном халате сижу, на плечи накинутом. Обнаглели вы, господа! Сейчас получите у меня. Поворачиваюсь – и узнаю Кирилла.
– Свет, а он что?
– А он говорит: «Света, я приехал просить твоей руки».
– Господи... – простонала я. – Какой же удивительный день сегодня.
– Я говорю: «Подожди, как же так? Ты женатый человек». А он: «Уже не женатый. Мы с женой расстались спокойно, и дети, кажется, нас правильно поняли...»
– Но ведь венчанный брак не допускает развода?
– Есть такое понятие: церковный развод. Это, конечно, плохо. Очень плохо. Но лучше, чем постоянно думать друг о друге и знать: ты его никогда не увидишь...
– Светка, я тебя поздравляю! – восторженно заорала я, целуя Светку. – Это тебе награда за твою хорошую, праведную жизнь. За то, что ты отпустила Арвида!
– Алка, тише. Ты всех гостей распугаешь так. Я говорю ему: «А я в театр собираюсь». Он смеется: «Какой театр! Все отменяется». А я: «Нет, сегодня премьера у Аллиной дочки». И мы поехали, Алка. Только от великой любви к тебе.
– Ну и дураки, – засмеялась я. – Я бы на вашем месте...
– Значит, ты не будешь сердиться, если сейчас исчезнем?
– Буду!.. Правда, не очень. Слушай, а где Кирилл-то?
– Не знаю... Был на балконе. Потом я видела, они со Стивом выпивали. Я его представила: это мой муж, Стив предложил выпить за знакомство.
– Немедленно убирайтесь домой! – Я рассмеялась, глядя на счастливую, какую-то непривычно ручную Светку. – Слышишь, немедленно! Я тебе завтра позвоню, и ты мне все-все расскажешь.
Светка убежала искать Кирилла, а в гостиную вошел недовольный Стив.
– Алена! Ну, может, хватит уже?! Ты так себя ведешь, как будто случилось что-то ужасное. Пошли! Все ждут. За столом не хватает только тебя.
Он думал, что я буду упорствовать или опять разревусь, как последняя идиотка, но я легко и радостно вскочила со своего пуфа.
– Пошли, дорогой... Или стоп. Подожди минутку.
Я бросилась в спальню, достала из шкафа свою драгоценность – Семистрельную икону Богородицы.
В прихожей тихо хлопнула дверь. По подъезду гулко разносились шаги – Светка победно цокала каблуками.
Я спустилась на лифте и встретилась с ними уже внизу.
– Алка, ты что? – всплеснула руками Светка.
– Я забыла. Я же подарок вам приготовила! К вашей помолвке.
– Как приготовила? – По-моему, это они спросили хором. – Ты что, заранее знала что-то?
– Да, знала. Так иногда бывает, когда дело касается очень дорогих людей. Я поздравляю вас!
– Спасибо, – тихо поблагодарил Кирилл – тот самый высокий шатен в сером пиджаке, на которого я невидящими глазами смотрела в театре.
– Ну ладно, я побегу. Меня там ждут. По первой не наливают.
Я чмокнула Светку, стала торопливо подниматься по лестнице и вдруг где-то на уровне третьего этажа услышала ее голос:
– Огромное спасибо, Алена!
Я догадалась: Светка стоит с неудобно задранной головой, поэтому голос у нее немного сдавленный. Хотя все равно счастливый. Очень-очень...
