— Петр Сергеевич, — спросила я, — а кто кого?
— Чего? — не понял он.
— Ну, кто кого, Петрович или этот… Чикатило?
— А-а… Можно сказать, победила дружба. Хотя, несомненно, Петровичу больше досталось. Извращенца-то всем нарядом от него отдирали. Он Петровичу все лицо изорвал. Зрелище, что и говорить, отвратное…
— Да, — согласилась я, — действительно отвратное.
Мы выпили кофе. Петр Сергеевич собрался уходить. Я проводила его до дверей и перед тем, как попрощаться, попросила никому не сообщать этот мой адрес.
— Конспиративная квартира? — усмехнулся он. — Ну-ну. Эх ты, майор Пронин… А кстати, Тань, что бы тебе на самом деле не пойти к нам работать? Я бы устроил.
— Я же вам говорила уже, Петр Сергеевич, не хочется мне. Уставы там всякие… Зарплаты…
— Ну, зарплаты — это не самое плохое, что есть в милиции, — сказал он. — Как хочешь. Ежели надумаешь — всегда пожалуйста.
Я снова прошла на кухню. Уже половина двенадцатого, а от Василия ни слуху ни духу. Я, конечно, не специалист, но, по-моему, к этому времени из вытрезвителя уже выпускают. Где он шляется?
Тут я почувствовала смутное беспокойство. Вчера кости предрекли мне чью-то раннюю смерть. Все участники недавнего побоища на моей лестничной площадке живы. Я, как ни странно, тоже. Обычно пророчества сбываются уже через короткий период времени.
Василий?
Я не знала, что и думать. Он ведь в казенном учреждении, там ментов пруд пруди. Что с ним приключиться-то может? Хотя…
Гадания мои никогда ведь меня не обманывали.
Нервно куря одну сигарету за другой, я ходила из комнаты в комнату. Черт возьми, уже первый час. Пожалуй, нужно выйти и добежать до Васиных друзей, может быть, он туда пошел? Не мог, что ли, мне позвонить? Хотя откуда он знает, что я так волнуюсь, я же ничего не говорила ему о предсказании?
Поспешно приняв ванну, оделась и собралась уходить. Взялась за дверную ручку. Тотчас раздался звонок. Я открыла — Вася.
«Ну что за дешевые театральные эффекты! — радостно подумала я. — Как будто он специально стоял за дверью…»
— Ты меня впустишь или нет? — сердито спросил он.
Ни тени раскаянья! Испортил мне вчера вечер, и ни в одном глазу. Вот подлец!
— Проходи, конечно, — сказала я и повисла у него на шее.
Он подхватил меня на руки и, натужно покрякивая, понес — не в спальню, чему я очень удивилась, а на кухню. Там он поставил меня на табуретку, опустился на колени и начал:
— Любимая — жуть! Когда любит поэт, влюбляется бог неприкаянный…
— Ты что, Васенька, не проспался еще после вчерашнего? — ласково поинтересовалась я, когда он закончил.
— Эх ты… — Он с притворной обидой быстро поднялся на ноги и стал сосредоточенно отряхивать колени. — Мы с ребятами через час уезжаем. Я попрощаться пришел.
— Попрощаться? — Я была искренне огорчена.
Нет, никаких мыслей о серьезных намерениях я, конечно, не допускала, но… Денька два с радостью потерпела бы Василия.
Да что уж теперь!..
— Матери привет передавай, — наставительно произнесла я. — Да, и еще — смотри не трепись особо при ней о нас. А то у Анжелы обо мне изменится мнение. В худшую сторону. Помнится, она всегда говорила, что я отлично умею выбирать достойных кавалеров…
Вася рассмеялся:
— Как скажешь.
Ему уже нужно было бежать. Мы стояли у открытой входной двери, не зная, как вести себя дальше. По крайней мере, я — не знала.
— Ну, — Вася неловко потоптался на пороге, — в гости приезжай. Пока!
И убежал.
Я закрыла за ним дверь и рассмеялась: адреса Василий почему-то не оставил. Вернувшись в комнату, я села перед телевизором. На канале местного телевидения строгий дяденька сосредоточенно докладывал о вчерашнем ночном происшествии.
— Девушка, которую Тарасовский Чикатило избрал своей последней жертвой, не пострадала. Отделалась лишь легким испугом, — закончил он.
«Ах ты, мудак! Тебя бы туда, посмотрела бы я на твой „легкий испуг“, — беззлобно подумала я.
А ведь так и не дождалась я „чьей-то ранней смерти“. Так что очень возможно, что Василий, уходя от меня, попадет под машину или в пути выпадет из поезда. А я об этом никогда не узнаю.
Снова я ощутила гложущее беспокойство.
— Только что мне сообщили новость, — поделился вдруг дяденька с экрана. Тот самый, что авторитетно заявлял, будто я отделалась легким испугом. — Тарасовский Чикатило покончил с собой в камере следственного изолятора. — Диктор помедлил, ему подсунули какую-то бумажку, и он прочитал: — Личность его пока осталась неизвестной. Идет опознание…
Вот она, „ранняя смерть“! Я же говорила — кости никогда не врут!
Сообщение про Тарасовского Чикатило кончилось, стали передавать сюжет о задержании преступной группировки, главой которой является самарский авторитет по кличке Петрович.
Я выключила телевизор, удобно устроилась в кресле и закрыла глаза.
Хотя можно было бы послушать прогноз погоды — вдруг пообещают, что жара наконец спадет!..
