Маму лечат не транквилизаторами. По прошлому разу я знала, что их действие выражается в замедленной речи и в частичной потере памяти. А сейчас она помнила абсолютно все и разговаривала в нормальном темпе. Но вместе с тем сегодня она мне показалась особенно болезненной, надломленной, изможденной… Почему доктор так тщательно скрывает от меня название лекарства? Из соображений коммерции? Надеется, что в следующий раз (если он только, не дай бог, случится) мы снова прибегнем к его услугам. А если доктор произнесет название лекарства вслух, мы просто купим его в аптеке.
В общем, в офис я приехала не на шутку обеспокоенная ситуацией в клинике. Вот бы посоветоваться с кем-нибудь компетентным, с Лизиными психиатрами например…
Но переговорить с Лизой в тот день мне так и не пришлось. Дело в том, что в мое отсутствие коллеги получили некую сногсшибательную новость, и теперь наш офис буквально трясло и колотило. Было бы сложно общаться с Лизой в условиях землетрясения.
Произошло же на самом деле вот что. Минут за двадцать до моего возвращения в офис позвонила Любаша и радостным, даже счастливым тоном сообщила, что Ларионов предложил ей перебраться в главный офис.
— И кем же ты там будешь? — спросила прямолинейная Валерия (это она подошла к телефону).
— Ну… Что-то вроде хозяйки офиса.
Далее Любаша сказала, что не вернется на работу — сегодня и никогда. На прощание она всех крепко обнимала и целовала. По телефону, конечно.
— Ясно дело. — Валерия Викторовна ухмылялась. — Не хочет сюда ехать! Позор такой!
— А что такое хозяйка офиса? — поинтересовалась Таня.
— Хозяйка офиса? Повар, уборщица и посудомойка в одном лице!
— Зачем же она согласилась на такую работу? Деньги у нее есть… Лучше бы дома сидела.
— Да нет у нее никаких денег!..
— Это вы, Валерия Викторовна, бросьте, — перебила Катя. — Деньги там серьезные. Посмотрите, как она одета, отдыхает на дорогих курортах, сын с восемнадцати лет за рулем.
— Половину она точно врет! — настаивала Валерия.
— Ну что она врет, что? Из Испании фотографии приносила! Из Чехии, из Парижа!
— А сын с ее телефона сообщения посылает! Вечером, когда она уже спит.
— Зачем?
— Деньги экономит. Вот и думай: на автомобиле ездит, а на эсэмэски денег нет.
— Тут деньги ни при чем! — заявила Катя авторитетно. — Это у них порода такая — жадные, как сто чертей. Я думаю, она из-за этого и увольняться не хочет.
— Неужели Любовь Петровна полы там станет мыть? — недоумевала Таня. — Там же офис метров четыреста.
— Да не будет она ничего мыть! Без нее есть кому — целый штат уборщиц. Так, салатик порежет, мяско поджарит, тарелочки уберет.
— Но в деньгах-то она потеряет здорово! — Катю, как всегда, волновал вопрос финансов.
— Да чего тебе их считать-то, чужие деньги? — искренне удивилась Валерия. — Ты лучше скажи на милость, кто нами теперь будет командовать?
— Александра Николаевна, наверное. Кто же еще?
— Это меня не касается, — фыркнула Катя. — Я здесь завтра последний день.
— Я тоже, — добавила Татьяна.
— Получается, Наташ, мы с тобой вдвоем остаемся?
— Не волнуйтесь. Александра своих приведет.
— А ты откуда знаешь?
— Слышала. Когда к Ларионову ездила в последний раз… Говорили, она переходит с целой командой. — Катя выразительно взглянула на меня. — Начнет тут устанавливать свои порядки.
— Это мы еще посмотрим, кто что начнет. Не дадим себя в обиду, покажем им! Правильно я, Наташ, говорю?
— Надеюсь, до этого не дойдет, — ответила я холодно.
Коалиционные объединения с чудаковатой Валерией не привлекали меня даже в шутку.
— Да кто знает, что будет… — обиженно протянула Валерия.
— Все-таки я надеюсь на мирное развитие событий.
— Ну, надейся, надейся… — Валерия продолжала дуться. — А война придет — хлебушка попросишь!
— Вы скорее попросите, — парировала Катя. Сегодня она любой ценой хотела показать, что поддерживает меня.
— И не подумаю. — Валерия расценила Катину реплику как очередной выпад, направленный против нее лично. — Строите из себя крутых… молодые!
— Ну что вы, Валерия Викторовна, — вступила в беседу Таня, — не такие уж мы молодые, чтоб что-то строить из себя.
Мы с Катей засмеялись Таниной шутке, а Валерия демонстративно стала собираться домой. Тоже нежная оказалась, а уж как беспощадно вышучивала всех!
— Правильно, вали отсюда, кошелка старая! — прокомментировала Катя ее уход. — Век бы тебя не видела!..
— Завтра еще целый день, — напомнила Таня.
— Действительно, еще целый день. Зато последний! С понедельника новая жизнь начнется. Ну что, Наташка, не хочешь с нами в новую жизнь?
— Пока нет.
— А потом поздно будет! Потом я тебя не позову. Я ведь очень гордая, вы просто не знаете меня!
— Катерина, успокойся. Давайте лучше выпьем немного по поводу нашего отплытия.
— Прекрасная мысль! — обрадовалась Катя. — Я, правда, за рулем, но ничего.
По негласной традиции, сложившейся в нашем коллективе, подарки, периодически подносимые благодарными клиентами, мы домой не брали. Поэтому выбор у нас был богатый: армянский коньяк, испанское сухое, французское шампанское… Из всего этого разнообразия Катя выбрала виски.
— Давайте, девочки, за успех! — предложила она, лихорадочно поблескивая глазами. — За настоящий коммерческий успех!
— Не только за коммерческий, — добавила Таня осторожно.
— Без коммерческого теперь никуда, — криво усмехнулась Катерина, разливая по второй. — Заболеешь, например. Без денег — все! Будешь медленно подыхать, на тебя никто и не взглянет.
— А за деньги? — усомнилась Таня.
— К твоим услугам лучшие клиники, современные методики, эффективные лекарства.
— Но ведь и лучшие клиники не всесильны.
— Это уж как Бог даст. А все-таки с деньгами и болеть спокойней.
— А еще лучше не болеть, — встряла я, с тоской думая о музыкальном докторе.
— Давайте — за это!
— Все-таки, Наташ, болезни — это частный случай. Можно заболеть, а можно вообще погибнуть — в пропасть упасть, на машине разбиться и так далее. Но жить, просто жить, с деньгами — в сотни тысяч раз лучше.
— Безусловно.
— А мужики! — Подогреваемая виски, Катя развивала перед нами свои сокровенные мысли. — Им в наше время полную упаковку подавай!
— Не нужны такие мужики, которым подавай упаковку! — отрезала Таня.
